– А ты?
Лора была хороша собой. Простые русые волосы, большие глаза, четкие губы. Все в ней было таким, что хотелось прикоснуться.
– А я завидовала ей ужасно. Тоже хотела сидеть на бордюре и, подогнув колени, целоваться. А еще грудь большую хотела и сигарету в руки.
– Родители вряд ли одобряли это.
– Но это вряд ли останавливало меня. Чуть постарше, когда мне было тринадцать, я научилась вылазить из окна своего второго этажа, – Лора подмигнула мне. – Он всегда уже ждал меня. И я совсем не боялась.
– То есть ночью?
– Конечно, иначе в чем смысл? У нас была посадка через два квартала. Кусты, деревья, кирпичи – идеальное место для посиделок в темноте. Пока Рита целовалась, я подкидывала палочки в костер. Остальные девочки постоянно крутились вокруг Паши, но он на них не обращал особого внимания. И так мы могли просидеть до самого утра. Даже если было холодно.
– В тринадцать греет ощущение свободы.
– И Пашкина куртка. Ближе к утру он всегда молча накидывал мне ее на плечи, – Лора вздернула правым плечом, как бы в доказательство. А быть может, она до сих пор ощущала, как ее обнимала теплая штормовка. У каждого есть такие прикосновения, которые не забываются, которые словно вчера. – Помню, как однажды он, забирая куртку, сказал мне: «Она теперь постоянно пахнет тобой». Нам было по тринадцать лет.
– Первый поцелуй?
– Он случился намного позже. Ты помнишь, что наши родители дружили? В девятом классе они отправили Пашу вместе со мной к бабушке – помочь выкопать картошку. Мы сидели на бревнах, выброшенных возле забора. У него пальцы были все в земле и мошка на щеке. Я начала стряхивать ее и вдруг он меня поцеловал. Это было мое первое прикосновение к мужчине.
Глинтвейн продолжал дышать на нас. От этого еще более казалось, что нас за столиком больше, чем двое. Так что если путешествия во времени и перемещения тел существуют – то они были перед нами. Порой мы и представить себе не можем, в каких уголках мира одновременно присутствуем – благодаря людям, которые нас вспоминают.
– Конечно, дальше поцелуя дело не зашло.
– Пока что все звучит очень хорошо. Я не могу понять, где подвох?
– Родители. Они решили, что мне нужно учиться за границей. Поэтому следующие несколько лет я безвылазно сидела над книгами и почти жила у репетиторов.
– Родители бывают просто удивительны в своем стремлении дать нам то, чего им не хватало в детстве.
– Абсолютно. Моя мама мечтала учиться в Лондоне. Так что она сама выбрала мне и вуз, и факультет.
