Правда, спустя столько времени, все еще думать о парне, которого ты никогда больше не увидишь, было нелепо. Еще хуже, он даже не знал, что я существую. Не потому что я была каким-то растением, прячась в тенистых местах Ковенанта, но потому, что ему было не позволено замечать меня. И вот, годы спустя, потрескавшаяся краска напомнила мне о его глазах.
Это было так глупо, что я смутилась.
Раздраженная своими собственными мыслями, я оттолкнулась от кровати и подошла к маленькому столу в углу комнаты. Столешницу покрывали бумаги и тетради, которые я редко использовала на уроках. Если и было что-то, что я любила в смертном мире, то это их школьная система. Уроки были куском торта по сравнению с тем, что происходило в Ковенанте. Отодвинув беспорядок в сторону, я нашла свой устаревший МР3-плеер и наушники.
У большинства людей была крутая музыка в плеерах: индийские группы или новые хиты. Я решила, что я должно быть была под кайфом от чего-то – возможно, от запаха лаврового венка Аполлона? - когда скачивала эти песни. Я щелкала по списку - настолько старой была вещь, что на ней не было сенсорного экрана - до тех пор, пока не нашла Кареглазую Девушку Ван Моррисона.
Было что-то в этой песне, что превращало меня в ходячий комок сантиментов с первого гитарного аккорда. Напевая, я танцевала по комнате, подбирая разбросанную одежду и останавливаясь каждые несколько секунд, чтобы сделать па. Я бросила стопку одежду в корзину, мотая головой как душевнобольная марионетка.
Начиная чувствовать себя лучше, я улыбалась, когда я танцевала вокруг кровати, прижав кучку носков к груди.
- Ша-ла-ла, ла-ла, ла-ла, ла-ла, ла-ла та-а-да. Ла-ла Та-а да!
Я вздрогнула от звука собственного голоса. Пение не было моей сильной чертой, но это не останавливало меня от того, чтобы калечить каждую песню в МР3 -плеере. К тому времени, как моя комната выглядела достаточно прилично, было больше трех часов утра. Измотанная но счастливая, я вытащила наушники и бросила их на стол. Забравшись в кровать, я выключила лампу и упала вниз. Обычно мне требовалось много времени, чтобы заснуть, но в эту ночь сон пришел легко.
И потому, что мой мозг любил меня мучить даже во сне, мне снился Мэтт. Но у Мэтта из сна были темные волнистые волосы и глаза цвета штормовых облаков. И во сне, когда его руки оказались у меня под платьем, я не остановила его.
***
Странная, удовлетворенная улыбка растянула мои губы, когда я проснулась. Я скинула одеяло, лениво потянулась и мой взгляд упал на балконные двери. Тонкие лучи света пробивались сквозь жалюзи и скользили по старому бамбуковому ковру. Пылинки летали и танцевали в лучах.
