Когда Клейтон направил Лоуренса в Янбо в качестве офицера связи и советника Фейсала, Томас сначала был не в восторге от этого назначения. Он вспоминал: «Поскольку это поручение меня совершенно не устраивало, я доказывал свою полнейшую непригодность для этого дела, заявив, что я ненавижу ответственность и что на протяжении всей моей жизни неодушевленные вещи были для меня более приятны, чем люди, а идеи – чем одушевленные вещи. Таким образом обязанность, требовавшая иметь дело с людьми и использовать их для каких бы то ни было целей, была для меня вдвойне нежелательна. Я не был похож на военного человека и ненавидел военное дело, между тем как Сирдар запросил Лондон о присылке кадровых офицеров, достаточно компетентных для руководства войной в Аравии.
Клейтон ответил, что могут пройти месяцы, прежде чем они прибудут. Фейсал же должен быть связан с нами и теперь… Поэтому я обязан был ехать. Оставив на попечение других созданный мною «Арабский бюллетень», карты, которые я хотел составить, и перечень изменений, происшедших в турецкой армии, – все интересные работы, успешному выполнению которых помогала моя подготовка, я был вынужден взяться за то дело, к которому не имел ни малейшего призвания. Поскольку наше восстание преуспевало, заинтересованные в нем лица хвалили его руководство, однако за кулисами восстания имелись все недостатки, свойственные любительскому руководству, экспериментам и капризам».
В Янбо начало формироваться регулярное ядро повстанческой армии. Этим занимался английский капитан Гарланд из египетской армии. Он также преподал азы военной науки и Лоуренсу. Последний все больше восхищался Фейсалом: «Сражаясь для того, чтобы поднять упавший дух, Фейсал достигал этого, заражая своей бодростью каждого, кто был возле него. Он был доступен для всех, кто находился за пределами его шатра… И он никогда не отклонял просьб, даже когда арабы толпой приходили к нему излагать свое горе, изливая его в длинных песнях, которые они пели вокруг нас в темноте… Исключительное терпение Фейсала было для меня еще одним уроком того, что значит в Аравии быть вождем. Столь же удивительным казалось и его самообладание».
3 января 1917 года сын шарифа Мекки Фейсал ибн Хусейн, которого Гертруда Белл и Лоуренс Аравийский сделали королем Ирака, вместе с Лоуренсом с 5100 всадниками на верблюдах, 5300 пехотинцами, четырьмя горными пушками, десятью пулеметами и 380 вьючными верблюдами выступил в поход на север вдоль Красного моря к городу аль-Вадж. Турецкий гарнизон здесь ожидал атаки с юга, десант из 400 арабов и 200 английских моряков 23 января 1917 года атаковал аль-Вадж с севера. После 36-часового боя турецкий гарнизон капитулировал. Турки сочли за благо отойти подальше от Мекки на более выгодные для обороны позиции у Медины, разместив гарнизоны вдоль Хиджазской железной дороги. Британское командование было заинтересовано в том, чтобы в Аравии было бы собрано как можно больше турецких сил, которые в противном случае могли бы укрепить Палестинский или Месопотамский фронты. Теперь силы арабских повстанцев насчитывали до 70 тысяч человек с 28 тысяч ружей.
