В 1919 году Василий Швецов добровольцем вступил в Красную армию, воевал заместителем командира роты против войск Врангеля. В одном из боёв получил тяжелую контузию. Казалось бы, травма должна была отвратить его от армии, но сам Василий, обладая изрядной волей, решил наоборот — связал судьбу с воинской службой. И ни разу не пожалел об этом.
Штабной вездеход всё ещё объезжал подразделения, генералы уточняли задачи батальонам.
— Так мы останемся и без чая, и без сна, — усмехнулся Василий Иванович. — Давайте, Иван Степанович, завернем в штаб, перекусим, да, может, часок-другой соснём.
— Не возражаю, давай заедем, — ответил Конев.
Адъютант собрал им на стол всё в той же просторной комнате правления колхоза.
Конев, мешая ложкой чай, заметил:
— Оказывается, мы земляки, Василий Иванович! Я раньше и не знал.
— Да, я вологодский, — с теплотой подтвердил Швецов. — В Череповецком уезде родился, там деревенька Лыковская, вот в ней. По пути проезжаешь большие села — Кадуй, Андога; места чудные, красивые, грибов, ягод летом не обобрать.
— Я из Никольского уезда, это на другом краю губернии, — продолжал Конев. — у нас тоже места дивные. Слушай, а какие рыбники пекут в Никольске — это, я скажу, праздник настоящий. Люблю вологодский рыбник! Я там начинал на сплаве, плотогоном.
— Вот как! — рассмеялся Швецов.
— А что смешного? — насторожился Иван Степанович.
— Так и я начинал на сплаве леса по рекам Шулма, Андога, Суда, начало у нас, получается, одинаковое!
— Да! — вздохнул Конев. — Пожалуй, и здесь, под Торжком, наши пути сошлись не случайно.
— Думаю, так, — согласился Швецов, — не случайно.
— А как обстоят дела в семье? — спросил Конев.
— Так-то всё в порядке, — сказал Швецов. — Только беспокоюсь за брата с сестрой, они остались в Ленинграде, а что такое блокада — сами знаете. И вестей от них давно нет, переживаю.
— Будем надеяться, что всё обойдется благополучно, — сказал Конев.
— Да, так и я надеюсь, — согласился Василий Иванович.
4
Ночное форсирование реки Тверцы батальон Александра Чайковского уже завершал, когда случилось «ЧП» на одном из плотов, где стояли орудия и минометы.
— Держи, поехала, — вскрикнул артиллерист, — держи!
— Ну, едрёна мать, хватай за край, — закричал старший сержант, командир орудия. — Хватай!
— Тише вы, — зашикали на них соседи.
Схватить тяжелое орудие так и не успели — верёвка, которая связывала пушку с плотом, лопнула, плот качнуло в сторону.
45-миллиметровая противотанковая пушка, сорвав крепления, соскользнула по накренившемуся плоту в ледяную воду.
