А пока здесь, далеко от Москвы, в долинах и перелесках вяземской земли, ощущался осенний заморозок.
Завтра наступал уже 103-й день Великой Отечественной войны.
На календаре было 2 октября 1941 года.
7
Разбрызгивая редкие лужи на сельской дороге, в сумерках, не включая на всю мощность фары, катили две легковые машины подчинённые Западному фронту. Задумавшись о чём-то, на переднем сиденье ехал сам командующий. Ещё и месяца не прошло, как Иван Конев, получив очередное звание генерал-полковника, вступил в новую должность. Пока он не успел освободиться от старых привычек, приобретённых во время, когда командовал армией. Они проявлялись в том, что Иван Степанович любил лично вникать в подробности обширного хозяйства 19-й армии. Бывало, что он не доверял отдельным офицерам, перепроверял их, выезжал на позиции. И если командарм обнаруживал ложь в донесениях, либо неточности о состоянии войск, то он мог круто наказать виновных.
Теперь, похоже, кто-то из штабистов тоже получит на орехи, судя по суровому выражению на лице командующего.
Вместе с другими руководителями Западного фронта он возвращался в штаб после осмотра расположений действующих армий под Вязьмой, а также позиций, куда прибывали, где окапывались дивизии народного ополчения, наскоро сформированные в Москве, присланные для подкрепления армейских соединений.
Много чего увидел Иван Степанович Конев за целый день. В душе у него гнездились противоречивые чувства. Нет, он не усомнился в боевом духе солдат, генералов, младших офицеров, горящих желанием громить врага ополченцев. Дух соответствовал тому, чем обычно заканчивал он приказы, будучи командармом: «Славные воины! Вы уже нанесли фашистским собакам сокрушительный удар! Вперед, к новым подвигам! За Родину, за Великого Сталина!».
Так призывал он в кровавых, жестоких боях под Витебском. Туда срочно перебросили 19-ю армию, и Конев прибыл раньше своих частей. Он с небольшим отрядом охраны отыскивал штаб Западного фронта. На шоссе генерал столкнулся с потоком отступающих — солдаты и офицеры шли в беспорядке, связь со штабами у них была потеряна, они не знали обстановки, не могли точно определить, где свои, где неприятель.
Конев вышел из машины. Снял плащ, чтобы все видели знаки различия в петлицах, чтобы все поняли, кто к ним будет обращаться. Выбирая взглядом в толпе кадровых бойцов и офицеров, генерал спокойно, но сурово потребовал:
— Приказываю прекратить отступление! Построиться в колонну!
