Учитель. Видите ли, подобных грехов совершают великое множество, все совершают, однако же бог карает не одинаково. Я полагаю, у каждого — свой бог. У каждого свой, понимаете? Потому что он здесь, внутри. Хотя многие и не ощущают его. Значит, в них его нет. Но это отнюдь не значит, что они не люди — они просто другие — и мы не должны презирать их. Именно потому, что он есть в нас. Есть некто у нас в душе. И оттого мы способны к страданиям и глубоким чувствам, что делает нас богатыми. Несказанно богатыми. Это дар, которым Он нас отличает за наши страдания.
Старуха. Уж не знаю — но, видно, и впрямь он за нами следит, ежели так наказывает. Ничего от него не скроешь — так оно и должно быть — иначе что толку от наших мучений нечеловеческих — а так, глядишь, хоть какой-то — хоть какой-то из этого, так сказать…
Учитель. Урок.
Старуха. Вот именно. Урок и наука! Ведь верно я говорю, господин учитель? Уж простите, что отвлекаю вас.
Учитель. Ну что вы, ничуть.
Старуха. Я вот что подумала — мне теперь исправляться надо — как, по-вашему, господин учитель?
Учитель. По-моему — по-моему, вы и так жили правильно, ну а что до грехов, о которых вы тут говорили, не такие уж тяжкие это грехи.
Старуха. Как — не тяжкие?! Тогда за что же меня господь наказывает?!
Учитель. Мда — быть может, и правда — быть может, грехи были настоящие — тяжкие.
Старуха. Я и говорю! И теперь мне — теперь мне надобно — искупать их — вот-вот, искупать! Делать людям добро — и если хоть что-то сумею сделать — то, может, не все потеряно — может, жизнь моя еще повернется к лучшему…
Учитель. В жизни все поправимо.
Старуха. Не знаю, как мне теперь — встану завтра — и что буду делать? Ехать на рынок? Ради себя не поеду, а для кошки теперь ничего покупать не нужно, встану утром — и что буду делать? Но если творить добро — тогда дело другое — верно ведь, господин учитель?
Учитель. Разумеется.
Старуха. Ну так вы подскажите мне, что бы такое доброе сотворить?
Учитель. Так сразу не скажешь.
Старуха. Что-нибудь этакое, чтобы надолго. Что-нибудь — ну, такое, чтоб трудно было.
Учитель. Да-да. Понимаю.
Старуха. Право слово, не знаю… хотите, стану квартиру вам убирать — каждый день — просто так.
Учитель. Благодарю вас, но я обожаю делать уборку.
Старуха. Да я же ведь даром!
Учитель. Дело не в этом, я действительно люблю убираться сам.
Старуха. Все ясно — не знаю… Тогда, может, этим — супружница-то его все равно ведь смотается.
Учитель. Этим?! Ну нет! Он все время ее прощает. Другой проучил бы ее как следует, а он прощает — и поделом ему. Этим не стоит, но мы непременно придумаем. Непременно придумаем что-нибудь. Я к вашим услугам, можете на меня положиться, мы придумаем. К сожалению, я готовлюсь сейчас к уроку, но потом мы придумаем что-нибудь. И, пожалуйста, успокойтесь, ибо даже само намерение вам зачтется.
