— Хорошо! Я поговорю с ним через пару минут, — сказал Люка и снова укрылся в номере Лоёма, громко стукнув за собой дверью.
Как по команде, журналисты окружили Мышь. Сейчас они так похожи на школьников, которых на время оставил учитель, подумал бродяга, но не растерялся и, напустив на себя обычную шутовскую маску, с четверть часа развлекал пишущую братию, словно заправский клоун. К вящему ужасу администратора, некоторые фотокорреспонденты вскарабкались на диваны и принялись щелкать затворами своих фотокамер, запечатлевая бродягу на пленку в самых разных ракурсах.
Солнечным воскресным утром все происходило именно так, как и предполагал старик. Большинство парижан подались на природу, городские улицы приобрели полупустынный вид, как это бывает в летнюю пору по воскресеньям. Люси Бойсвин вышла, как всегда это делала по утрам, на лестничную площадку, чтобы забрать бутылку молока, оставленную молочником. Рядом с бутылкой лежала утренняя газета. Люси прихватила и ее и, вернувшись в дом, положила на стол. Малыш с аккуратно подвязанной вокруг шеи салфеткой пил какао, рассеянно помахивая ножками, которые еще даже не дотягивали до пола. Комната купалась в потоках солнечного света, все вокруг искрилось и переливалось в первых утренних лучах.
Газета могла бы проваляться нечитанной целый день, но, к несчастью для себя, Люси машинально развернула ее и тут же издала крик ужаса и, поперхнувшись, умолкла. Женщина бросила быстрый взгляд на сынишку, проверяя, не напугала ли она ребенка своим выкриком. Но мальчуган продолжал как ни в чем не бывало размахивать ногами, потягивая какао. Тогда она схватила газету и опрометью бросилась в спальню. Ей хотелось внимательнее рассмотреть фотографию, размещенную на первой полосе. Под фотографией большими буквами было написано следующее: «Финансист Эдгар Лоём, исчезнувший при загадочных обстоятельствах».
Фотография была десятилетней давности. Лоём в те годы носил длинные пышные усы, отчего был очень похож на господ с фотоснимков начала века, сделанных при открытии Всемирной выставки в Париже. Но Люси узнала любовника сразу. Какой финансист? Это же месье Лерой. Она быстро оделась, потом переодела сына и, взяв его за руку, отвела к консьержке и попросила присмотреть за мальчиком, пока она не вернется.
Впервые за многие годы Люси уходила из дома, не прибравшись предварительно в квартире, и это — о ужас! — в десять часов утра. Окна она не стала закрывать. Легкий ветерок шевелил гардины, раздувая их, словно паруса в открытом море.
