Если шеф и прибирал чего себе – супругу свозить в Хорватию или дачку усовершенствовать… «А в Хорватии такой остров есть, Антоха, ты бы знал! Цены копеечные, русских (этот человек элитной формации соотечественников не жаловал) практически нет. Из быдла лишь немцы, да и то немного. Море, воздух высочайших проб и пропорций. А пишется, как там пишется!»…
Откуда у прикамского нищего татарина из деревни такие замашки? Изысканное восточное мясо к вину, вино только определенного вкуса и вида, теплые курорты для неженок. Переселение душ? Возвращение на родину прошлых жизней? – то и с нами многим делился. Когда какие-то люди разной степени близости самоутверждаются, творя твою жизнь, это не всегда принимается радостно. Не лезьте – целее будете. Другое дело – помочь. Издать книгу, закинуть премию. На днях венгерской культуры Меркулович перед венграми хвастался, что мы с Метафизиком его волею члены и лауреаты. Большинство позиций в его хвастовстве в отношении меня были ложными. Премий он мне не присуждал и членства не обеспечивал. Но уже тогда помогал, чем мог, и подправлять зарвавшегося начальника я не дернулся. Пускай брешет, ведь краснорожая книга моя, его усилием изданная, чешет мне ляжку в кармане – кому б подарить. И зачем не видишь премия-таки от опального олигарха шефскими усилиями мне корячится. Две поездки на горизонте… Эх, обновлю мотор, устроим гонки с ребятами до Зеленогорска, а там поэтический слэм, вино, трава и расслабленная ночевая.
На венгерских днях Метафизик неожиданно блеснул клинком характера. Начав с самых азов – стоицизма – он без жалобы перенес меркуловичевский маразм, лишивший нас машины из венгерского представительства. Шеф перепутал аэропорт, и под его же звучную матерщину мы покатили по ледяной Москве в шаткой «газели», свалив чемоданы с книгами друг на друга. Потом шеф перепутал автобус и настраивался уже на разминочный дебош в гостинице. Но завидев милую администраторшу, размяк, на наше с Метафизиком счастье. В немецком ресторанчике мы с шефом пили вино, Метафизик же, рассчитывая и на наше участие, заказал литр водки. Мы не восприняли. С шепотом «Не оставлять же фрицам» молодой писатель вылакал все. Уносить его пришлось под руки, посетителей он пугал цитатами из Альфреда Розенберга на немецком. Венгры на следующий день болеющего похмельем Метафизика встретили на ура: он единственный кто понравился. Читал он свой перевод нудно-городского рассказа про Будапешт, читал, интеллигентно поблескивая очками и дыша в сторону. Присутствие в зале в жопу пьяного Ерофеева Метафизика вдохновляло. Испытание на прочность ждало впереди. Звалось оно «деньги». Мысль о деньгах угнетала нас последние два дня пребывания на этом трехдневном празднике. Нет, мы не должны были ничего тратить, а если б и пришлось, нас бы это не беспокоило. Что нам, жалко водки купить? Или на такси поездить? Нервотрепка начинается тогда, когда ты подозреваешь, что тебе что-то должны и не отдают. И не заикаются об отдаче. Шеф прослышал, что должны нам командировочные.
