– Да, почему бы ему просто не сказать нам, жива ли мама и что с ней случилось? – подхватила Алёна.
– Думаю, он сам не знает, что это значит, – решила Вероника, спускаясь вслед за сестрами. – У всех дар предвидения проявляется по-разному. Нашему волхву, по всей видимости, приходят в голову туманные картины или фразы, которые он сам не может расшифровать.
– Тогда от такого дара мало толку, – не переставала возмущаться Таня.
Девочки и в своей комнате продолжали гадать над непонятным высказыванием волхва, но так и не поняли, что это значит и с чего им начать поиски матери. Где найти эту самую чашу? Как она выглядит?
– Как вы думаете, птицелы были посланы тем, кто напал на нашу семью? Они еще вернутся за нами? – спросила Алёна задумчиво.
– Ох, еще и это, – заныла Таня. – По-моему, нам пора ужинать. Лично я не могу думать на пустой желудок.
Девочки заказали себе ужин, призвав домового – всё того же Ферапонта, и после ужина скоро легли спать.
Таня и Алёна уснули довольно быстро, к Веронике же сон никак не приходил, потому что она многократно прокручивала в голове прошедшие события, в которые здравому человеку было бы трудно поверить: их прибытие в волшебный городок Юдо, победа над вубарой, нападение птицел… Вероника часто вспоминала тот момент, когда Иван Иванович сказал, что им удалось избавиться от вубары навсегда, а ведь это не удавалось раньше никому. Затем воспоминание плавно переносилось к той минуте, когда старичок сообщил девочкам, что они сестры. Подумать только! Они, никогда не знавшие друг друга, – родные сестры, да еще и какие! С силой, способной противостоять злу, с силой, о которой они не просто не подозревали, а даже и представить не могли, что такое вообще может быть. Неужели они действительно могущественные волшебницы? Но ведь, в отличие от волшебников в Юдо, девочки не умеют творить чудеса. Например, предвидеть будущее или испаряться в воздухе. Но даже это не так сильно тревожило Веронику, как главный вопрос: что же случилось с их матерью?
Наконец, заснула и Вероника.
***
Проглядывалась смутная картина, словно она была где-то вдалеке, в серой, расплывчатой дымке.
Из пелены проступила женская фигура в разодранном, сожженном местами платье; немытые, спутанные волосы червяками свисали с ее головы, скрывая лицо. Изможденная женщина была прикована тяжелыми цепями к забору из заостренных, серых столбцов. Всюду было влажно, липко и темно.
Вдруг всё зашаталось, заходило ходуном, появился свет, и сверху на эти столбы опустились такие же – два ряда сомкнулись, и в них попали руки женщины. Она закричала от дичайшей боли. Из рук, как из крана с водой, хлынула кровь.
