Я поблагодарил слугу, немного побродил по городу, пытаясь раздобыть какие-нибудь еще сведения, и пошел на станцию. В Милкоте Бэтнуара никто не видел. Я спрашивал в трактире и в отеле. Говорил, что ищу старого приятеля, и описывал внешность Бэтнуара, но мне все отвечали, что такой человек здесь не появлялся. Зато я узнал об одной странной привычке покойного банкира: по ночам он любил иногда гулять по вересковой пустоши. Его заметил трактирщик, когда они с сыном искали пропавшую собаку. Это было около полуночи. Только-только закончился сильный дождь, они, мокрые и грязные, шли домой и на окраине города столкнулись с Тернером, который направлялся на пустырь. Он растерялся, когда их увидел, что-то пробормотал и поспешил дальше. Подозрительно, конечно, но мало ли какие дела бывают у банкиров.
Вот и все. И никакого следа, никакой зацепки, никакого намека, чтобы мне найти Бэтнуара. А может, это и не он был. Великобритания – страна большая, и так маловероятно, чтобы мы с ним случайно снова оказались в одних и тех же краях. Я вернулся в Мортон разочарованный и заставил себя взяться за статьи для Лондонского издательства. Редакция известила меня письмом, что они опубликовали в последнем номере две мои статьи и хотели бы заполучить еще две для следующего. Чтобы успеть отправить им рукописи до конца июня, мне нужно было хорошо постараться.
Всю неделю я посвятил статьям. Только в субботу меня отвлекли – одному пожилому джентльмену стало плохо, и меня позвали его посмотреть. По пути домой я встретил Мери Джеферсон. Я заметил, что она очень плохо выглядит. Она всегда была бледной, а сейчас казалась просто зеленой. Под глазами залегли тени, лицо осунулось. Я спросил у нее, как дела. Она смутилась, как в школе, когда я вызывал ее отвечать, опустила голову и прошептала:
– Спасибо, сэр, хорошо.
Но вид у нее был при этом такой несчастный, что мне стало жаль ее.
За ужином я спросил у миссис Дикси, что случилось с ее племянницей, не заболела ли она?
– О, это все от нервов! Мне так сказала сестра, – произнесла хозяйка, подкладывая мне кусок баранины. – Хотя, какие-такие у Мери могут быть нервы? Я в ее возрасте уже работала на фабрике, сама зарабатывала. А с ней родители слишком нянчатся.
– А от чего же Мери нервничает?
– Да все после похорон Тернера, упокой, Господи, его душу. Она слишком впечатлительная, наверное, ей не следовало на это смотреть. Спать стала плохо… Может, вы, сэр, дадите ей какое-нибудь успокоительное? – Я кивнул и принялся за чай с печеньем, вполне удовлетворенный ответом.
