Утром я поблагодарил пастора и тепло простился с ним.
– У меня такое чувство, что мы больше не увидимся, – сказал он, когда я был уже на пороге. – Бедный Роберт… Я буду молиться за тебя.
– И за Мириам, – попросил я.
– Я молюсь за нее уже много лет, – ответил он.
Первым же рейсом я выехал в Манхатан. Добрался, на удивление, быстро и без приключений. Не доезжая двух миль до города, я сошел с дилижанса и углубился в лес. Я очень боялся за Мириам, и мне необходимо было увидеть ее, во что бы то ни стало. В нетерпении я пустился бегом по петляющей тропинке. Каким-то шестым чувством я ощущал, что сегодня я все-таки должен ее встретить. Вот только где ее искать? Ведь лес огромный.
Заблудиться я не мог, так как, ориентируясь по солнцу, вскоре оказался там, где мы часто охотились с Генри. Становилось довольно жарко. За мной увязалась целая туча комаров. Сперва я пошел к тому месту, где увидел Мириам впервые. То, что ее там не было, меня не удивило. Я решил идти на болото.
Тропа к нему вела в обход двух неглубоких, но длинных оврагов. Я полез напрямик, потом полчаса пришлось продираться сквозь заросли боярышника, перевитые плющом, словно деревья в тропическом лесу лианами. Выбрался из них я с небольшими потерями – разорвал об сук рукав рубашки. Зато до болота, именно до той части, где его переходили Линда и Дэвид, было рукой подать. Вскоре я вышел, наконец, к его краю. Оно было залито солнечным светом и представляло собой очень живописную картину: ярко-зеленая трава, повсюду длинные камыши и несколько маленьких жалких ив, а вдали мрачно и неприступно чернел Старый лес. Но, к несчастью, я не видел ни одной тропинки. Вероятно, за прошедший месяц они все позарастали… Ну что же, я мог либо возвращаться домой, либо попытаться достичь острова. Я был не в силах отказаться от мысли увидеть Мириам, поэтому я выломал большую крепкую палку, чтобы прощупывать дорогу, и полез в высокую траву.
Поначалу идти было легко. Я огибал камыши, так как там несомненно была вода. Затем почва под ногами начала пружинить, кое-где даже хлюпала болотная грязь, но я упрямо продвигался вперед. Я старался наступать только на кочки. Было невыносимо душно. От местных жителей я слышал, что где-то здесь есть большая яма, заполненная водой и покрытая сверху тиной так, что ее невозможно заметить. Попасть в нее означало неминуемую гибель. Об этом я вспомнил, когда все кочки закончились. Передо мной лежала подозрительно ровная лужайка с низенькой травой и крупными белыми цветами.
