Лишь только забрезжил рассвет, мне вдруг стало трудно читать. Я почувствовал, что где-то совсем рядом совершается мощное магическое заклятие. Колдовство такого рода одурманивает множество людей одновременно и может внушить все, что угодно, целому городу. На это способен только очень сильный колдун.
– И вы знаете, кто он?
– К сожалению, нет.
– Но как у вас получается чувствовать такие вещи?
Отец Рашворт смущенно опустил глаза.
– Мне бы не хотелось об этом говорить… Ну, да уж ладно. Моя бабушка была… э-э-э… Нет, ну, не то, чтобы совсем, но… кое-чем, в общем, баловалась…
Я ничего не понял.
– Ну, знала она кое-какие заклинания, ворожила, – объяснил пастор, расстроился и покраснел. – Это ведь большой грех. Мне очень стыдно, что мне передались такие вот нелицеприятные способности. Как бы я хотел от них избавиться! Сколько я молился и постился… Зато, – гордо добавил он, – я отучил от ворожбы всех своих прихожанок. Я ведь «слышу», даже если кто-то вчера гадал на картах. Для меня это все равно, что запах крепких напитков или духов, например…
Лицо пастора приняло мечтательное выражение. Видимо, он вспомнил что-то приятное. Наверно, сладкое церковное вино, не думаю, чтоб духи.
– А Мириам? – не выдержав, спросил я.
– Что?
– Как вы поняли, что этот колдун опасен для нее?
– Ну, это очевидно. Добрая и злая силы никогда не уживаются на одной земле. И та, что сильнее, всегда стремится подчинить себе или уничтожить другую. В день похорон Джо все вдруг стали винить в его смерти Мириам. Причем, с таким упрямством! Никто не хотел слушать никаких разумных доводов, они ругали ее и проклинали все в один голос, будто находясь под гипнозом. Вот поэтому я и спросил тебя, сын мой, считаешь ли ты ее виновной. Я хотел узнать, попался ли ты на крючок этой дьявольской магии…
Ты, наверное, спросишь, зачем понадобилось вызывать в людях такую ненависть к Мириам? Чтобы они не могли отличить, где добро, а где зло, и в решающий момент никто бы не захотел придти ей на помощь… Что с нею будет? – отец Рашворт достал платок и вытер глаза. – Он ведь в десятки раз ее сильней!
– Но что-то ведь можно сделать! – воскликнул я. – «Он» – это все же человек?
– Я не знаю, воплотилась ли сила зла в какого-то человека или же она бестелесна. И ничего ты сделать не сможешь. Даже если это колдун, имеющий человеческое обличье, его нельзя так просто убить.
– Но миссис Саленс говорила, что вам известно, как его победить, – попытался возразить я.
