Я не знал, куда дальше идти, но и не хотел долго оставаться на этом месте. Ведь Мириам могла быть где-то рядом: может, я увижу ее, если пройду еще милю по тропинке, а может быть, надо взять чуть правее и перебраться на ту сторону оврага или левее… или идти в самую чащу… Я боролся с желанием побежать во все стороны сразу. Нервы были на пределе. Нет, это сумасшествие! Вот так, наверно, и Дэвид целыми днями бродит по лесу, пытаясь ее встретить. Я не поддамся этому искушению. Сейчас немного еще похожу тут, подышу воздухом и спокойно поверну домой. Я постарался прогнать все мысли о Мириам и решительно направился вперед.
Несмотря на жаркий день, в лесу из-за широко раскинувшихся крон могучих дубов и вязов было сумрачно и прохладно. Вокруг каждого дерева так буйно разрослась молодая поросль, что на расстоянии трех шагов уже трудно было что-либо разглядеть. Казалось, будто кто-то набросил зеленую вуаль, чтобы скрыть тайны лесных обитателей. Мои шаги потревожили птиц. То и дело среди листвы слышался шорох, и они, напуганные, выпархивали из ближайших кустов и спешили убраться подальше от человека.
Мне вдруг пришло в голову насобирать грибов. Мы с Генри пару раз приносили домой корзину опят. Свернув с тропы, я углубился в чащу. И снова я не удержался, подумал о Мириам: «Если бы я заблудился и умирал от голода (пусть это нереально, я за день обязательно найду дорогу), но неужели она бы не почувствовала и не вышла ко мне?»
Со мной был только мой портфельчик с несколькими пузырьками таблеток, и я решил набить его грибами. Однако, грибы решили иначе. Пролазив два часа по кустам и оврагам, исцарапавшись, я нашел только четыре жалких опенка и одну бледную поганку. Какое невезение! Но пора было возвращаться. Я уверенно взял направление на юг и быстро зашагал напрямую сквозь заросли орешника. Когда я спустился с небольшого пригорка, то оказался на красивой полянке, вокруг которой бежал чистый ручей. Трава на ней поразила меня разнообразием оттенков зеленого цвета: от ярко-изумрудного до нежно-салатного у самой воды. Тут же росли маленькие сиреневые цветы, а по осоке вился вьюнок с крупными белыми колокольчиками.
Чтобы напиться воды, мне пришлось пройти по бревну на середину ручья. Сам ручеек был совсем неширокий, но грязи на его берегу было, самое меньшее, по щиколотку. Вдруг кусты, полностью скрывавшие другой берег, шелохнулись, и оттуда с громким и дурным криком вылетела сойка. Увидев меня, она еще раз испуганно заорала и метнулась наискось через поляну. «Интересно, что ее там встревожило?» – рассеянно подумал я. Кусты заколыхались снова, послышался хруст веток, словно сквозь них продирался кто-то очень большой. У меня пробежали мурашки по спине. Я сидел на корточках, в самом неудобном положении и понимал, что вернуться на свою сторону ручья я уже не успеваю. И тут ближайшие ветки кустарника бесшумно раздвинулись, и в двух шагах от меня появился громадный волк. Он был втрое крупнее обычного волка, из пасти торчали кривые острые, как ножи, клыки.
