Я изобразил на лице искреннее сочувствие:
– Бедное дитя! Но он ее не тронул? И что он украл?
Выяснилось, что ничего не пропало, но вор в поисках чего-то ценного рылся в ящиках стола, комода и даже в постели. Чтобы попасть в дом, он разбил окно, к счастью, Мери проснулась и успела выскочить из комнаты. Она разбудила родителей. Мистер Джеферсон схватил топор и пошел в комнату дочки, но вор уже скрылся.
Эта история меня не слишком заинтересовала. Однако, правила хорошего тона требовали проявить уважение к чувствам напуганных дам. Я ведь доктор и учитель. Надо будет зайти к Мери, поинтересоваться ее самочувствием. Мне захотелось побаловать девочку чем-то вкусным, поэтому после завтрака я отправился в кондитерскую лавку.
День выдался теплым и ясным! Все встречные со мной так приветливо здоровались, даже не верилось, что в этом городке существуют воры, грабители или какие-либо еще нехорошие люди. Я уже привык здесь, мне нравился Мортон, утопающий в зелени небольших садиков, которые были разбиты вокруг каждого дома. Все улицы сияли безупречной чистотой. Я даже ни разу не видел бродячих собак или кошек. Я как-то спросил миссис Дикси, куда они деваются, и она мне с гордостью ответила, что женщины Мортона так любят природу и животных, что разбирают их всех по домам и ухаживают за ними. У нее самой жили две кошки.
Купив конфет и несколько пирожных, я пошел домой. К обеду Мери тоже не вышла, и я, спросив у ее матери разрешения, понес ей в комнату чашку горячего шоколада и свои угощения.
Девочка полулежала в кровати, облокотившись на подушку, и отрешенно смотрела в окно. Она так задумалась, что когда я окликнул ее, она даже вскрикнула от неожиданности. Я сказал, что пришел ее проведать и поставил на столик перед кроватью напиток и пирожные.
– Это мне? – удивилась почему-то она.
– Ну, конечно, Мери, тебе. Я попросил продавца в кондитерской лавке выбрать для тебя самые вкусные пирожные.
Девочка смутилась.
– Не стоило так беспокоиться обо мне, сэр.
– Ну что ты, Мери! Мне хотелось тебя чем-то порадовать. Я, как доктор, знаю, что сладкое всем детям поднимает настроение, – благодушно объяснил я.
– Значит, вы считаете меня ребенком, сэр? – произнесла она с обидой. – Ну, что ж, так я и думала.
Я почувствовал себя неловко. А ведь и правда, ей уже пятнадцатый год. Что-то я не сообразил… Для меня все они еще дети…
Пришлось мне извиняться и оправдываться. Но Мери всерьез на меня обиделась, даже мои пирожные не хотела есть. Она еще долго на меня сердилась, но чашечка шоколада так аппетитно пахла, что устоять ей было невозможно.
