Агамемнон. В общем, в этом есть какой-то смысл.
Орест. Но весьма плоский.
Агамемнон. Легко толковать текст, если его изменить. Но слова бога нельзя изменять.
Ахилл. Особенно, если их смысл так ясен.
Агамемнон. И вы понимаете его, царь мирмидонян?
Ахилл. Разумеется. (Подходит доске, становится к ней спиной, широко расставив ноги, и вызывающе заявляет.) Смысл такой: Ахилл – первый герой Греции.
Агамемнон. Каким образом вы пришли к такому выводу?
Ахилл. Никаким. (Вытаскивает из ножен меч.) Но если кто не согласен, получит по роже. Пусть только сунется.
Орест. Таким образом он интерпретирует все.
Агамемнон. Итак, хотя герой Ахилл сказал нам бесспорную истину, я все же сомневаюсь, что это – та самая истина, которую нам возвестил Юпитер в данном оракуле.
Ахилл вкладывает меч в ножны, возвращается на свое место. Агамемнон величественно продолжает.
Внимайте, сограждане! Я произнесу решающее слово. В этих двух стихах вообще нет никакого смысла. И в том, что этого смысла нет, и заключается их смысл. Так говорю я, Агамемнон, царь царей.
Орест. Браво, рара́!
Кроме него, никто не аплодирует.
Агамемнон. Богу угодно держать в тайне свои намерения. И поскольку оракулы всегда исполняются, независимо от того, разгадано ли их значение или нет, мне представляется бессмысленным ломать над ними голову. Вот почему, бедные знанием, но богатые смирением, мы постановляем…
Между колоннами появляется скромно-очаровательный Парис. Чтобы привлечь внимание, он говорит очень тихо.
Парис. Простите.
Агамемнон. Кто говорит?
Елена(вне себя от счастья). Пастух.
Парис. Я хочу предложить толкование.
Агамемнон. Молодой человек, я привык оставлять последнее слово за собой.
Парис. Я тоже, отважный Агамемнон.
Агамемнон. Говори, отважный пастух. Как твое имя?
Парис. Я назову его потом. Ибо хочу, чтобы венец победы достался мне только за ум.
Ахилл. Каков наглец!
Елена. Какая отчаянная смелость!
Агамемнон. Вы дерзаете считать себя самым умным?
Парис(как бы извиняясь, делает небрежный жест. Разве он виноват, что так оно и есть? Он подходит к доске.)
Видите ли, смысл прорицания совершенно ясен. Оракул говорит: «Царь Менелай должен немедленно ехать на Крит».
Агамемнон. Как так?
Парис. Ну, рогатый волк – это, само собой разумеется, Менелай.
Агамемнон. Само собой… хм. Может, само собой оно и разумеется, но я этого мнения не разделяю.
Парис. Когда в поэзии говорится о хищных зверях, всегда имеются в виду герои.
Агамемнон(которому это известно).
