Торин встал и укутался простыней. Когда он зашел в гостиную, ему на глаза попался ее айпад, он выбрал на нем песню и зашел в кухню. Оливия сидела на столе, держа в руке бутылку белого вина, словно ожидая его. Заиграла музыка. Было темно, только тусклый свет уличного фонаря пробивался сквозь окно, немного освещая комнату. Ее темные глаза и прикусывание нижней губы без всяких слов отображали ее настрой.
«Прими меня сейчас такой, какая я есть,
Притяни к себе и попробуй понять».
Он изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться и направиться в ее объятия, но специально незаинтересованно отвернулся, подошел к холодильнику и достал оттуда мороженое и консервированные персики. Открыв банку и начав выкладывать дольки в миску, он чувствовал ее гневный взгляд на своем затылке.
«Вот так-то! Помучайся», – улыбался он, но Оливия не могла видеть его ребячество.
«Желание – это жажда, пламя, которым я дышу,
Любовь – это праздник, на котором мы пируем».
Торин открыл стакан с мороженым и вставил в него ложку. Он повернулся к ней, но она опять его удивила: она лежала на кухонном деревянном столе полностью обнаженная, длинные пряди медных волос свисали с края стола. Его футболка снова валялась на полу, и он неодобрительно посмотрел на нее.
«Что ж, давай, попробуй понять,
Что я чувствую, находясь в твоих объятиях».
– Ты же не захотел снять ее с меня! – игриво произнесла она, облизнув пересохшие губы. – Вина?
– Возможно, – сдался Торин, взглянув на стоящую возле нее бутылку.
– Тогда тебе придется подойти, – прошептала она, раздвинув бедра.
Торин послушно подошел, проведя ладонью по внешней стороне ноги, мурашки пробежали по ее коже. Он встал у нее между ног, и его рука нежно провела от ее шеи к пупку, наслаждаясь, она выгнулась. Его губы жадно впились в ее живот, покусывая кожу на ребрах.
«Потому что ночь принадлежит влюбленным,
Потому что ночь принадлежит страсти,
Потому что ночь принадлежит влюбленным…»
– Ты же хотела есть? – спросил он, игриво посмотрев на нее.
– О! У меня множество идей для тебя! – кокетливо поддразнила Оливия его.
– По-моему, мы договорились. Я сверху! – напомнил он ей.
– Я помню, если ты забыл, у меня прекрасная память, – продолжала дразнить она его.
– Тогда…
Он встав над ней, развязал на своих бедрах простынь бросил ее рядом с футболкой и отошел. Вернувшись, он поставил тарелку и стакан с мороженым на стол, а затем сел на стоящий рядом стул.
– Иди сюда.
«Что ж, давай – попробуй и пойми,
