«Да тобой приятно управлять! Все-таки правду говорят, что мужчины лучшие повара, – думала Оливия. – Вот он стоит в фартуке, который явно ему маловат, его руки такие большие и сильные, он так легко разделал рыбу и овощи, а самое прекрасное во всем этом, что он готовит и старается для меня», – с явным возбуждением думала про себя Оливия, оценивая Торина.
Она даже чуть открыла рот, но полет ее мыслей оборвал звук закончившейся пластинки. И тут, словно очнувшись, она заметила, что Торин смотрит прямо на нее и что-то говорит.
– Что?
Она из-за всех сил пыталась взять себя в руки, очнувшись.
– Я говорю, ужин будет готов через двадцать минут, – повторил он и поставил противень в разогретую духовку.
– Отлично! Я пойду поставлю другую пластинку, – сказала она выи вышла в гостиную.
Торин остался в одиночестве, он снова и снова прокручивал в своей голове ее изучающий взгляд. Его радовали такие резкие перемены в ее поведении. В одно мгновение она словно раздевала его взглядом, скользила своими длинными пальцами по его обнаженному телу, тянулась, чтобы прикоснутся к нему губами и ощутить его вкус. И вдруг резко возвращала себя на землю, будто крича «Фу! Фу! Фу! Нельзя!», его лицо выражало изумление.
– Чем займемся? – неожиданно громко спросил Торин спустя несколько минут, когда она долго не возвращалась.
– А есть варианты? – спросила Оливия.
– Увы, вариантов мало. Из развлечений у меня есть только граммофон, несколько энциклопедических книг, а еще где-то должны быть нарды.
– Нарды?
Она появилась в дверном проеме комнаты. В доме снова зазвучала классическая музыка.
– Да, нарды! – ответил Торин, пристально посмотрев в ее лицо.
«Вот она стоит и смотрит на меня в мужской пижаме, моих носках и с не совсем высохшими волосами. Она кажется такой милой и беззащитной, но стоит мне сказать что-то не то, как появляется кто-то другой и дает мне громкую пощечину и с надеждой ждет, что я психану, развернусь и уйду. Но когда я делаю все по ее, она сама подыгрывает мне и уступает. Иногда я ловлю себя на мысли, что ей даже нравится быть послушной, и ей не хватает рядом человека, который бы брал инициативу в свои руки. Того, кто просто подошел бы, обнял ее, и показал, что может защитить ее от жестокого мира. И рядом с ним она бы больше не хотела прятаться за суровой маской».
– Всегда хотела научиться в нее играть. Ты меня научишь?
– Ты не умеешь играть в нарды? – немного грустно от того, что она нарушила его размышления, спросил он.
