– Ты очень интересный человек! – сказал он. – Так же как энциклопедия – интересная книга. Но ты видела, чтобы хоть кто-нибудь читал ее ночами взахлеб, с фонариком под одеялом?
Где-то хлопнула дверь, но ребята не услышали ее в пылу спора.
– Ах так! – сказала Эля. – Раз так! – еще громче повторила она…
И тут в комнату вплыла, легко покачивая плетеным пояском, сама Николь.
– У вас здесь отброски? – спросила она, и бровки ее удивленно заплясали над глазами.
– Разборки, – машинально поправил Женька, залюбовавшись Никой, как и в первый день.
– Женька говорит, что я скучная и толстая! – выкрикнула Эля, будто в поисках защиты.
– Я такого не говорил…
– Он без шуток назвал меня Энциклопедией!
Женька смотрел на Элю и не узнавал ее. Вроде все было тем же: широкое лицо, такой же широкий, даже приплюснутый утиный нос. Его она взяла от отца, теперь Женька знал это. Зато пух волнистых волос она унаследовала от мамы, как и тяжелую, немного раздающуюся книзу фигуру. Но Женька видел теперь все это будто бы в ином свете – что-то загорелось у Эли внутри, меняя прежние очертания, перемалывая их во что-то новое, пока непонятное. Женька даже зажмурился, как щурятся люди, выходя из темноты к яркому свету. Ника же стояла спокойно, широко распахнув небесный взор, ничто не мешало ей как следует разглядывать Элю.
– Значит, так, сегодня никакой теории! – Она вывалила из сумки учебники прямо на пол, и они стыдливо уткнули обложки в пол. – Объявляю практические занятия!
И не успела Эля опомниться, как Ника схватила ее за руку и крутанула, как неповоротливую юлу.
– Не обижайся, но Женя права, ты скучно выглядишь, – беспощадно сказала она. – Тебе нужно срочно поменять style! Подправим имидж, ты сама себя не узнаешь…
– Не хотелось бы так радикально, – совершенно стушевалась Эля.
Не слушая отговорок, Ника уже тянула ее в коридор. Женька еле поспевал за девочками. Он и соображать не успевал, как быстро менялись декорации. Вот только что была ключевая, можно сказать кульминационная сцена, а теперь героев неожиданно выбросило в морозный подъезд, и они направились неизвестно куда, неизвестно зачем. Но противиться Нике почему-то никто не мог. Она была до остатка охвачена идеей помочь Эле, и та вдруг стала мягче горячего воска – вся прямо расплавилась после недавней вспышки. Женька отчего-то вспомнил, с каким вожделением Эля засовывала нос в пакет с отказными нарядами его матери. Неужели магазины ей были интереснее учебников? Кто бы мог подумать! Лифт приехал раньше, чем кто-нибудь успел его вызвать, навстречу ребятам вывалился пожилой мужчина, навьюченный фирменными пакетами.
