– Я просил у Жени протекции. Мне понравилась та горячая черноволосая Джульетта с балкона…
Титяков будто оттаял, даже перестал дружелюбно дрожать, как уличный пес, липнущий к ногам человека.
– Значит, тебя Женя зовут? – Он преданно пожирал Женьку голодным взором. – А я Митя. Дашь телефончик?
– Это фатально, – протянул Стас, скривив ехидную мину и явно не желая теперь же разоблачить Женьку.
Наверное, он уже придумывал, каким образом использовать свое знание для личной выгоды, но пока не мог сообразить, в чем соль положения. Женьку второй раз спасал тот факт, что Ищенко, а тем более Титяков, не отличались скоростью мысли. Потому он успел выкрикнуть:
– Да пошли вы все!
И молниеносно дал стрекача. Так что даже растерявшийся лишь на миг Стас не успел схватить его за поясок кашемирового пальто. Женька улепетывал, что есть мочи, и дворы кружили в прелой шелухе листьев. Кажется, поднимался ветер. Вслед за Женькой в город спешила непогода…
– Куда так летишь? – окликнула старушка у родного подъезда. – Успеется…
– В Астрахань! – огрызнулся Женька, на ходу распоясывая пальто. – Не поминайте лихом.
Оказавшись дома, он мечтал лишь об одном: запереться в своей комнате, скинуть проклятый наряд и хорошенько все обдумать. Но и тут его ожидало новое испытание. В дверях стояла мама. Ее угораздило именно в этот день освободиться пораньше и самоотверженно заступить на вахту родителя и воспитателя. Видимо, с личной жизнью у нее сейчас тоже что-то не ладилось, потому душевных сил было не занимать. Увидев сына в своем старом платье и относительно новом пальто, судьба которого недавно вызвала ее опасения, мама даже задохнулась от гнева. Потом приложила руку к горлу, потирая шею и будто ослабляя чью-то невидимую хватку. И когда воздух, наконец, начал снова поступать в легкие, воскликнула:
– Ты вернулся в «Маску»? Я так и знала!
– Нет, мам, теперь я так живу, – тихо, почти неслышно, ответил Женька.
Он скинул пальто на спинку кислотного стула, ссориться сейчас не было сил.
– Как же я тебя распустила! – Мама без удовольствия изучала Женькин облик. – Ты же на человека не похож…
– Ну да, я похож на женщину, – обреченно изрек Женька.
Он смотрел на маму, которая сегодня даже повязала фартук и кипятила на кухне что-то зловонное. Он разглядывал мамино чистое лицо, чуть припухшее и покрасневшее от тщательной уборки макияжа. Мама выглядела совсем юной, растерянной и раздосадованной. Женька смотрел на нее и понимал: волею лукавой судьбы – это самый близкий его человек. И если не с ней советоваться, делясь сокровенным, тогда с кем?
