– А это еще что такое? – Эля дернула Женьку за руку, указывая на пакеты. – Не похоже на учебники.
Только тут Женька вспомнил, что так и не выкинул мамино отказное тряпье.
– Да, понимаешь, мама тебе одежду передала…
Женька виновато опустил голову и уставился на свои мокрые, неприятно холодящие ноги носки. Но слов оправдания не понадобилось, Эля охотно вцепилась в пакет и уже пыталась окунуть в его глубины свой широкий, чуть вздернутый нос.
– Какой аромат! – Она жадно тянула в себя пропитанный мамиными бюджетными духами воздух из тугого пакета, а потом чихнула с выражением полной благодати на румяном лице.
– Носи на здоровье, – зачем-то ляпнул Женька, вспоминая, как однажды ему удалось запихнуть пухлую квадратную подушку в узкую европейскую наволочку.
Эля уже волокла свое богатство в дальнюю комнату, она махнула рукой, приглашая Женьку за собой. И он поспешил следом, оставляя на кафеле мокрую дорожку следов.
Комната Эли в отличие от коридора неожиданно оказалась больше похожа на обиталище человека, чем туриста на отдыхе. Те обычно имеют лишь одну цель: спокойно переночевать в тихом и чистом месте, чтобы поутру сгинуть безвозвратно, прихватив с собой одноразовые тапочки и банное полотенце. Увидев вокруг себя небольшой творческий беспорядок, Женька потихоньку начал осваиваться. Учебники здесь без стыда валились со стола прямо на пол, а корзина для мусора была плотно утрамбована наспех вырванными листами из тетрадей, где кишели нерешенные уравнения и задачи по алгебре или геометрии. Женька не отличил бы одно от другого и в расправленном виде. Ветер рвался в комнату сквозь щель между тяжеловатыми для девичьей комнаты песочными занавесками и катал по столу изгрызенную шариковую ручку. Но не успел Женька настроиться на серьезный лад, как по его бокам захлопали увесистые ладони подруги.
– Раздевайся, – скомандовала она и без лишних слов стала расстегивать его штаны.
Женька инстинктивно схватился за брюки, такого поворота событий он никак не ожидал. Попытка сближения выглядела слишком прямолинейной и какой-то грубой, но, главное, Женька не находил в себе взаимности. Он попросту смутился до приставучей икоты.
– Ы-ы… Ы-ы… Ты-ы чего?
– Прекрати сопротивляться! – Эля без стыда и промедления взялась за пуговицы на рубашке.
– Не прекратю! – Женька все еще отчаянно держался за штаны, не давая им пасть к ногам подруги. – Я, пр-ик-знаться, не готов к серьезным отношениям!
Теперь Эля старательно разжимала Женькины пальцы, в попытках отвоевать брюки. Она склонила голову и чуть присела, точно борец сумо. Взгляд ее был упертый, прямой и спокойный. Зато Женька все сильнее краснел, в смущении отводя глаза. И тут подбородок Эли вдруг запрыгал, щеки затряслись – она рассмеялась, неожиданно звонко, совсем как ребенок.
