Потом мы часто виделись в узких коридорах, переходя из помещения в помещение. И неизменно я замечал чуть насмешливый взгляд, но ни разу не слышал её голоса. Прошло около месяца, и я стал часто встречать Наташу. у окна возле нашей мастерской. Я выходил в перерыве в коридор, и каждый раз видел её стоящей у стены с книгой. Меня заинтересовало, что же она так увлечённо читает. Ведь книгу-то она держала в руках перевёрнутой «вверх ногами».
— Интересная книжка? — спросил я её, заглядывая в книгу. — На каком языке написано?
Она подняла на меня глаза, сверкнула тонкая золотая оправа её очков.
— Наконец-то ты догадался! — сказала она, смеясь, и сделала движение, как будто хотела стукнуть меня книгой по лбу.
Мы подружились, стали встречаться и… полюбили друг друга. Тёплая, ранняя весна была в разгаре, в воздухе был разлит аромат клейких липовых листьев. Как хорошо дышится, когда впереди лето, а любимые глаза так близко! Мы уезжали в лес, целовались, рисовали и возвращались в темноте. Шли по асфальтовой дороге, освещённой фонарями, под звёздами, между двумя тёмными стенами лесного парка. Всё только начиналось!
Но пришёл странный день. Я ждал её в парке и, наконец, увидел идущей в самом конце аллеи. Она была очень далеко, но у меня при виде её упало сердце. Походка, взгляд — всё говорило о страшной беде. Я стал допытываться, что случилось. Но она успокаивала меня, говоря, что всё хорошо. Однако лицо её было бледным и несчастным.
— Я хочу подарить тебе блокнот, — сказала она, протягивая мне свёрток.
Я развернул пакет, достал из него красивый небольшой блокнот и, открыв его, прочитал на первой странице:
«Будь счастлив!»
Наконец она успокоилась, посмотрела мне в глаза и, взяв за руку, сказала: «Пошли! Не будем думать ни о чём плохом».
Я был уже студентом Академии художеств, а она продолжала учиться в школе. Мы виделись каждый день после занятий, а летом я приезжал к ней на практику. На целые дни мы уходили в поля, в леса, а возвращались затемно. Но вот пришёл последний день практики, завтра — смотр, а у неё не хватало одной композиции. Было уже темно, мы спускались с покатой вершины холма в низину, залитую, как чаша, туманом. Туман доходил нам до колен, потом до пояса, и вот мы уже шли по грудь в тёплом тумане.
— Давай ляжем и посмотрим, как там, под туманом, — сказала она.
Мы легли на траву, смотрели вверх, и ничего уже не видели наши глаза…
— Ты успеешь? — спросил я её.
— Конечно! Я всё уже придумала. Я могу сделать эту работу с закрытыми глазами.
