Допустим однако, что ваша супруга не принимала участия в этих девичьих шалостях, в этих ранних забавах. Но стала ли она лучше оттого, что не имела совещательного голоса в секретных собраниях старших! Нет. Она наверняка завязала дружбу со своими сверстницами; по самым скромным подсчетам, таких задушевных подруг у нее завелось не меньше трех. Можете ли вы быть уверены, что по выходе из пансиона эти юные особы не будут призваны на совет, дабы попытаться заблаговременно выяснить, хотя бы с помощью аналогий, чем занимаются воркующие голубки? Наконец, подруги выйдут замуж, и вам придется надзирать за четырьмя красавицами вместо одной, разгадывать особенности четырех характеров и ощущать себя игрушкой четырех мужей и дюжины холостяков, чей образ жизни, убеждения и привычки вам совершенно незнакомы, меж тем как размышления наши, надеюсь, уже уверили вас в необходимости внимательно присматриваться ко всем тем людям, которых вы, сами того не подозревая, взяли в приданое за женой. Лишь самому Сатане могла прийти на ум мысль основать пансионы для девочек посреди большого города!.. Госпожа Кампан по крайней мере разместила свое прославленное заведение в Экуане и этой мудрой предосторожностью доказала, что была женщиной незаурядной. За городом взорам девушек не представали дикие уличные картины и начертанные дьявольской рукою непристойные слова. Там их не поражали всякую минуту изъяны человеческой природы, описаниями которых пестрит во Франции любая афишная тумба, там коварные читальни не изрыгали на них свой тайный яд, потчуя их сочинениями поучительными и зажигательными. Понятно, что только в Экуане мудрая наставница могла сохранить своих воспитанниц чистыми и невинными – если это вообще возможно. Впрочем, вы, должно быть, полагаете, что без труда воспретите вашей жене видеться с подругами по пансиону? Безумец! Она будет встречаться с ними на балу, в театре, на прогулке, в свете, а количество услуг, которые могут оказать друг другу две женщины, неисчислимо!.. Впрочем, на эту устрашающую тему мы поговорим подробнее в свое время и в своем месте.
Но и это еще не все: вы ведь не думаете, что теща ваша, помещая дочку в пансион, пеклась прежде всего об интересах этой юной особы? Барышня двенадцати-пятнадцати лет – бдительный страж, и тот факт, что госпожа теща пожелала избавиться от этого стража, наводит меня на мысль, что она бесспорно входит в число самого нестойкого отряда наших порядочных женщин. Следственно, она вечно пребудет для дочери либо гибельным примером, либо опасной советчицей.
