Серега тогда сказал: «Это по-нашему. Наша девочка».
Ну а для меня это был хороший повод расстаться.
У Ольги было двое детей и перспектива жить с ней в браке меня не прельщала.
Помнится, у нас с ней были еще какие-то встречи, почти безразличные для нас, но потом в ее жизни появился Павлуткин и как-то при случае он мне сказал, чтобы я больше не приходил к ней, так как у него с ней серьезные отношения, он переходит к ней жить и т. п. Я ему ответил, что я вообще уже давно к ней не прихожу, а я действительно к ней уже не приходил. Но просьба мне его не понравилась, впрочем, я о ней вскоре забыл.
Но однажды… А это был день рождения, мой день рождения и исполнялось мне в этот день 33 года — я вспомнил.
Сидели мы втроем — я, Серега и Денисов.
Сидели у меня, уже в новой моей квартире, на кухне, где еще ничего не было, даже нормального стола. Сидели и пили водку. Охмелели и стали вспоминать женщин.
Я вспомнил Ольгу и вспомнил Павлуткина и его просьбу.
Лучше бы он не просил меня об этом. Я сказал парням, чтобы они посидели, а я сейчас схожу к Ольге и позову ее.
Отсутствовал я недолго, но «плодотворно».
Постучав в дверь, я увидел Павлуткина, он открыл ее и сказал: «Я же просил тебя больше не приходить к ней» и как поется в песне: «Ударил первым я тогда. Так было надо!»
Началась драка, но силы были неравны, он был трезв и крепок, я же уже был изрядно подпит, бить меня было легко. С третьего этажа до первого у нас происходило что-то вроде моего медленного отступления с избиением.
Избит я был довольно сильно, у Павлуткина было всего лишь пару синячков.
Я поднялся к себе, ребята были шокированы моим избитым видом, но я не переживал, умылся от крови, вытерся, и мы снова продолжили, зато теперь был повод посмеяться.
Марк Твен был тысячу раз прав, когда сказал: «Не относитесь ко всему так серьезно, особенно к самому себе. Ведь мы здесь ненадолго. Лучше посмейтесь немного!»
На следующий день Павлуткин приходил с бутылкой мириться, пить я с ним не стал, успокоив его, что все нормально, история забыта.
Я потом долго удивлялся, что именно в день рождения и именно в день 33-летия я был избит. Какое совпадение!
Спустя некоторое время я был как-то в милиции по своим рабочим делам и видел как в «дежурке» на полу валялся Павлуткин. Валялся и орал, так как его «успокаивали» с помощью резиновой дубинки. Потом мне говорили, что, мол, его били за меня, но я об этом никого не просил и конечно же его били не за меня, его били за него. Это был просто образ жизни Павлуткина.
