Пламя между нами разожглось быстро, учащая биение наших сердец, разогревая нашу кожу. Когда его умелые пальцы отыскали мою сердцевину, звуки, вкус и ощущения слились, поскольку он толкнулся в меня. Жар расцвел как внезапное пламя, распространяя тепло по моему телу, и его имя сорвалось с моих губ:
— Этан.
Он зарычал с хищной настойчивостью, грудь рокотала надо мной.
— Ты прелестна, — проговорил он, двигаясь внутри меня с силой и мощью, от которых из моей головы вылетели все мысли. Ощущения были восхитительными, но внезапная беззаботность, отсутствие страха или беспокойства были просто великолепны. Не было места для страха или беспокойства в соблазне Этана.
По моему телу снова начало распространяться тепло, быстроцветущий цветок поднялся в преддверии весны. Я притянула его к своему рту, зубы и язык исследовали и провоцировали. Его затрудненное дыхание, наклон его бедер намекали на его собственное подступающее удовольствие, на контроль, который он так тщательно сдерживал. Он, — поняла я, — ждет меня, подталкивает меня найти тот драгоценный камень забвения.
Я хотела вытянуть его, подначить его качанием моих бедер, царапинами от моих ногтей на его коже. Но страстное желание взяло над ним верх.
— Сейчас, — проговорил он, это слово рвануло через мое тело как приказ. Я вонзилась пальцами в спину Этана, когда наслаждение разгорелось по мышцам и разгоряченной коже, блаженная дрожь, сотрясшая мое тело.
Этан напрягся, выкрикнул мое имя, мощный и первобытный звук снова отправил меня летать. Он прижал руку к моему животу, как будто прикосновением мог ускорить там жизнь, реализовать одной лишь силой своей решимости обещание Габриэля, что у нас будет ребенок. На мгновение мы вот так задержались, с обещанием будущего между нами.
А затем Этан прижался ко мне губами, дыхание было все еще неровным.
— Это было быстро.
Я не смогла сдержать очень бестактного фырканья. Из уст человека, который имеет тенденцию есть пиццу при помощи вилки, это прозвучало на удивление смешно.
— Так и было.
Он повернулся на кровати и растянулся, словно насытившийся хищник, но сплетя наши пальцы вместе, поддерживая связь между нами. И когда солнце взошло над горизонтом, истощение укрыло мое вялое тело, словно лоскутное одеяло. Мои ресницы опустились.
— Завтра, — пробормотал Этан, — мы будем охотиться на убийцу. А сейчас давай расслабимся.
Эти слова — «расслабься» — были первыми, что мне сказал Этан. Они часто были последними словами с его уст, прежде чем солнце загоралось в небе, совсем как сегодня, они были последним, что я услышала, прежде чем меня окутал сон.
