Столыпин бросил вызов финансовому миру, потребовал, чтобы государственный Крестьянский поземельный банк перешёл в подчинение МВД (Столыпин был и министром внутренних дел) и выпустил облигационный заём на колоссальную сумму в 500 млн. рублей для поддержки сельского хозяйства. Однако финансовая элита во главе с министром финансов В.Н. Коковцовым заблокировала проект премьер-министра. Министерство финансов, несмотря на то, что российский золотой запас был самым большим в Европе, предпочитало держать народное хозяйство на голодном пайке.
Кроме того, недостаточное развитие промышленности и растущие потребности экономики вынуждали правительство поддерживать отраслевых монополистов («Продамет», «Продуголь», «Продвагон» и другие), что оборачивалось удушением средних и мелких производителей и монопольным ростом цен. А это, в свою очередь, заставляло Совет министров принимать ограничительные меры против собственных же партнёров. К тому же взаимодействие чиновников и промышленников создавало широкий простор для коррупционных сделок. Например, сенаторской ревизией сенатора Д.Б. Нейгардта (свояка П.А. Столыпина) была вскрыта коррупция в государственных заказах в транспортном и военном машиностроении в период 1901–1909 годов.
О силе банков (две трети принадлежали иностранному капиталу) можно судить по такому примеру. В 1910 году товарищ министра внутренних дел П.Г. Курлов обратился к Коковцову с предложением пресечь мошеннические действия управляющего одного из филиалов Азовско-Донского банка, близкого родственника председателя правления банка. Банк был одним из крупнейших (в нём участвовал французский капитал), финансировал оппозиционную кадетскую партию (идеолога и организатора будущего переворота). Коковцов ответил, что бессилен что-либо сделать. Два самых мощных министерства империи признавали своё поражение перед финансовым капиталом. Английский экономист Теодор Шанин считал предреволюционную Россию «полуколонией Запада».
Убийство Столыпина, по мнению Василия Шульгина, было обусловлено ничем иным, как борьбой за финансовый рынок. Оно и подожгло запал государственного переворота.
И чтобы закончить тему финансовой политики, скажем, что только после отставки Коковцова в январе 1914 года стратегия правительства радикально изменилась: финансы империи заработали «на началах производительных сил». Были приняты пятилетние (!) планы земельных улучшений и расширения сети железных дорог, включая Турксиб и Южно-Сибирскую магистраль, строительство электростанций на Днепре и Волхове. Но поздно! До начала Первой мировой войны оставалось восемь месяцев.
