Когда в 1992 году открылось медицинское училище, большинство из сестёр милосердия пошли учиться на вечернее отделение. А ведь многим уже было за пятьдесят. Что ж, годы не помеха, если есть жгучее желание приобщиться к азам профессии. Получив дипломы, продолжаем заниматься уходом, помогаем медсёстрам. От чёрной работы никуда не уйдёшь.
Инна Корнельевна, вздохнув, замолкает... Те, уже давние 90-е и захочешь – не забудешь. Приёмный покой, люди: кто с огнестрельным ранением, кто с колотой раной, кто избитый. Бомжи с опарышами на ногах. Одежду спешно уничтожали. Каждого надо было помыть, выскоблить... И физически, и морально изнуряющая работа. Приходилось участвовать и в кровавых схватках. Привозили какого-нибудь мафиози, а другой бандит со своей командой прибывал следом – ожидал в приёмной, когда раненый выйдет, чтобы добить... Рискуя жизнью, вмешивались, чтобы не допустить побоища.
Инна Аствацатурова каждый вечер делала обход: закрывала отделение на амбарные замки. В одиночку появляться было небезопасно. Шла в сопровождении сторожа. Выгоняла посетителей, которые сидели на кроватях у больных, выпивали...
– Тогда-то, – говорит собеседница, – пришла к выводу: надо стать «семьёй» больного, жить его интересами. Войти в его особый мир, стать ему близким, лишь так его можно потянуть за собой, к выздоровлению. Никому не дозволено быть просто наблюдателем чужой боли. Потому что завтра она коснётся непосредственно тебя...
Социальная защита – в первую очередь дело государства. И хорошо, что начали, наконец, говорить о необходимости развивать паллиативную помощь. Её в стране, кстати, ждут около миллиона человек. Речь идёт не только об онкологических больных. Страдают люди с нейрохирургическими, неврологическими недугами, с заболеваниями опорно-двигательного аппарата. Кроме медикаментозной терапии немощным нужен уход. Людей, способных выполнять такую работу, мало. Их надо готовить. Да и в больницах практически отсутствуют отделения для нуждающихся в постоянном длительном уходе.
– У нас в «травме», – рассказывает Инна Аствацатурова, – лежит тяжёлый больной. Жизнь он прожил тоже тяжёлую и, прямо скажем, некрасивую. С большим трудом отыскали его сына. А тот даже навестить его отказался: «Когда-то отец не хотел слышать обо мне, теперь я не хочу слышать о нём. Больше не звоните»...
Меж тем умирающий отец с нашей помощью стал кушать, чем-то интересоваться. Его начали вывозить гулять... Руководство негодует: «Столько времени держите больного, сколько денег на него ухлопали!» Но что делать, если его не берёт ни одна социальная структура?..
