Целинный батальон | страница 5



— Это что ж, Белоусов все затеял? — опять спросил Мурлик.

— Отчего один Белоусов, — обиделся дядя Сережа, — а мы что, бессловесные организмы? Все порешили. Видимое дело.

Его слова прервались цокотом каблуков по гулкой железной лестнице, и в казарму вбежал дежурный офицер — молодой лейтенант, обязанности которого при штабе были не совсем ясны. Чаще всего его видели дежурным по части или парку. Так лейтенанта за глаза и звали: Хронический дежурный. Запыхавшийся Хронический дежурный крикнул с порога:

— Повара! Живо в столовую. Нам гражданские половину кухни отдали. Ужин пора варить.

Ему никто не ответил и никакие повара не поспешили выполнить его распоряжение. С ошеломленным видом Хронический дежурный вошел в глубь казармы.

— Вы чего это расселись? — спросил он, звонко цокая по бетону коваными каблуками. Ему и на это не ответили. Тогда он быстро повернулся и закричал во весь голос:

— А ну встать! Приказываю встать! Строиться! Смир-рна!

Солдаты лениво рассмеялись. Хронический дежурный сразу густо покраснел и как будто даже вспотел — лоб и нос его заблестели. Он подбежал к маленькому Гарипову, срочнику из одной с Устюговым части.

— Гарипов, почему смеешься?

Гарипов, призванный на службу в начале этого лета и сразу же попавший на целину, испуганно замолчал. Сидевший рядом Устюгов услышал фамилию друга и открыл глаза.

— Что случилось, лейтенант? — настороженно спросил он.

Хронический дежурный, притопнув, крикнул:

— Товарищ младший сержант, почему вы сидите, когда с вами разговаривает офицер? Немедленно встать!

Белоусов, сидевший напротив, громко зевнул и ответил за Устюгова:

— А не положено, вот он и не встает.

Хронический дежурный обернулся и ошарашенно спросил:

— Почему не положено?

— А молодой еще.

Все опять засмеялись, на этот раз дружно и громко. Лейтенант быстро огляделся и выбежал из казармы.

Это происшествие с дежурным по части разрядило напряженную атмосферу и отовсюду послышались разговоры, смех, Малеха предлагал кому-то сыграть в карты. Устюгов, не поворачивая головы, сказал тихо Гарипову:

— Илька, сколько раз говорить — не высовывайся.

Илька пару раз махнул длинными и пушистыми ресницами, обиженно ответил:

— Я ж ничего не делал.

Устюгов посмотрел на Илькино насупленное лицо и взгляд его смягчился.


Гарипов появился в учебном батальоне неожиданно. Призыв давно прошел. Вся молодежь, приписанная к роте, уже прибыла и вторую неделю терла по ночам авторотовский туалет, когда в строю появился новый человек. Человеком этим был худенький мальчонка, испуганно таращивший черные круглые глаза. На вид ему нельзя было дать больше четырнадцати. Солдатское х/б, размера на три больше необходимого, висело на нем подобно парусам в безветренную погоду. Устюгов не поверил в то, что бывают такие солдаты, и даже потребовал у парня военный билет.