Чем больше Мориц ел, тем теплее ему становилось, и он чувствовал, как его покидает всякий страх.
— Пиппа действительно большая мастерица, — сказал господин Розочка и взял у неё свой стаканчик.
— Спасибо, Леопольд, — с улыбкой ответила Пиппа. — Мориц, тебе уже лучше?
Мориц кивнул с полным ртом мороженого.
— Это хорошо, — сказала Пиппа Корнелиус. — Иначе бы я вас не отпустила.
Когда Мориц управился со своей порцией, ему казалось, что он никогда не ел ничего вкуснее. Он чувствовал себя сильным и уверенным, а в животе как будто сияло золотое солнце. Господин Розочка тоже выглядел чрезвычайно довольным.
— Долго ли ты пробудешь с нами в этот раз, Леопольд? — спросила Пиппа Корнелиус.
Мориц удивлённо посмотрел на господина Розочку. Он и не знал, что тот намеревается уехать.
— О, теперь уже не особенно долго, — сказал господин Розочка. — Меня ждёт одно дело в Каппадокии.
— Может, пришлёшь мне оттуда почтовую открытку? — попросила Пиппа.
— Ты же знаешь, я не большой мастер по части писем, — сказал господин Розочка.
— Да, я знаю, — вздохнула Пиппа. Потом посмотрела на свои большие наручные часы и сказала: — Боюсь, что вам пора.
Господин Розочка кивнул.
— Сколько с нас, Пиппа? — спросил он, доставая старомодный бумажник.
— Я же не беру с тебя денег, — сказала Пиппа возмущённым тоном. — Это я задолжала тебе столько мороженого, сколько тебе за всю жизнь не съесть.
На прощание они обменялись поцелуем в щёку.
— Береги себя, Пиппа, — сказал господин Розочка.
— Ты тоже, Леопольд, — серьёзно ответила Пиппа Корнелиус. И протянула Морицу маленькую серебряную карточку, на которой ярко-розовым цветом был вытиснен её адрес. — Заходи ко мне, Мориц, я буду рада, — сказала она. — Заходи и без господина Розочки.
— Приду, — сказал Мориц, хотя был уверен, что ни за что не поедет один в этот мрачный район.
Когда они вышли из лавки, снаружи, казалось, стало ещё темнее. Вокруг царила зловещая тишина. Только где-то вдали верещала кошка.
— Почему она не разрешает вам платить? — спросил Мориц. Судя по всему, очень многие люди были в благодарном долгу перед господином Розочкой.
— Ещё до того, как Пиппа открыла свою лавку, она была балериной в одном крупном оперном театре. Она была очень одарённая, и впереди её ждала блестящая карьера. Но, разумеется, многие в театре ей завидовали. Так одна балерина во время репетиции натянула над сценой невидимый шнур, о который Пиппа споткнулась и сломала себе лодыжку.
— И больше не могла танцевать? — догадался Мориц.
