Я улыбаюсь заученной улыбкой.
– Если ты о моей роли на вечеринке, то я здесь всего лишь гостья. В данном случае хозяевами вечеринки являются Дэмиен и Жизель.
– Ну-ну. – Эвелин откидывается на спинку кресла и пододвигает мне свою пустую рюмку, показывая пальцем, сколько ей налить. Я снова наливаю. Я чуть было не наливаю и себе, но потом понимаю, что для такого разговора мне нужна трезвая голова.
– Так в чем же дело? – спрашиваю я.
– Да ни в чем. Просто я не думала, что ты можешь быть такой наивной.
Я оседаю в кресле.
– Мне всегда неловко, когда разговор заходит о Жизель, – признаюсь я. – А в последнее время я слышу о ней все чаще и чаще. И мне это не нравится.
Я говорю и сама удивляюсь, с какой легкостью у меня вырываются эти слова. Обычно я не делюсь с людьми такими серьезными переживаниями. Но Эвелин я открываю секреты, которые доверила бы только самым близким друзьям. Возможно, она знает обо мне слишком много, но почему-то сейчас меня это не заботит.
– Дэмиен не сказал мне, что помог Жизель привезти картины из Палм-Спрингс. Я понимаю, что у меня нет причин его ревновать, но…
– Но теперь она хозяйка вечера, а не ты?
– Угу. Но, может, я сама к нему несправедливо отношусь. Если бы я на него не разозлилась, то стояла бы рядом с ним вместо Жизель. А сейчас Дэмиен дал мне возможность немного остыть и побыть одной.
– А, любовнички поругались! Ну, это не страшно, Техас. Немного драмы перед вторым актом – это даже лучше. А что такое он натворил, что так сильно тебя обидело?
– Сказал Жизель и Брюсу, что это я позировала для его портрета.
– Понятно.
Что-то в тоне Эвелин меня настораживает.
– Ты думаешь, мне надо просто забыть об этом? Я и сама стараюсь убедить себя, что ничего страшного в этом нет, но Дэмиен…
– Не сдержал свое слово. Конечно, это тебя сильно задевает. Но я считаю, что в данном конкретном случае ты должна его простить.
– Конечно. Я не представляю, как на него можно долго злиться. Прощу, но чуть позже. Сейчас рана еще слишком свежая.
– Ты должна его простить, потому что он сдержал свое слово. Это Блейн проговорился.
– Что? – переспрашиваю я.
– Это Блейн рассказал Жизель, – говорит Эвелин. – Он не хотел, но так получилось. Он и сам был от этого в ужасе. Они говорили о моделях, а потом разговор зашел о твоем портрете. Блейн даже точно не помнит, что именно он ляпнул. Просто его понесло, заговорился. Он приехал домой и все мне рассказал. Он никак не хотел засыпать и все рвался позвонить Дэмиену и признаться. Я его отговорила, потому что дело было в два часа ночи. Блейн позвонил Дэмиену в пять утра…
