Каждый из этих шрамов имеет свою историю. Каждый шрам – душевная травма. Многие из них связаны с Эшли.
– Нет, – отвечаю я Джеми. – У меня не все в порядке. Папарацци спросили меня об Эшли. До этого их вопросы были неприятны, но терпимы. А это было уже слишком. Я не была к этому готова.
– Они о тебе скоро забудут. В этом прелесть желтых СМИ – они обо всем быстро забывают.
– Будем надеяться. Пусть я для них буду, как выразился Таннер, «новинкой месяца». – На этот раз я улыбаюсь своей естественной улыбкой. – Может, в следующем месяце они обо мне позабудут. И займутся молодой перспективной актрисой, которая встречается с Брайоном Рейном.
– Ники! Не пытайся увильнуть. Про папарацци ты мне рассказала. Теперь расскажи, как прошла встреча.
– О’кей. – Я допиваю свой мартини и перехожу к новой теме. – Когда главный айтишник банка задал мне концептуальный вопрос о программе, Таннер заявил, что я знакома с работой программы главным образом с точки зрения не программиста, а пользователя и управленца.
– Ах, какой мелкий поганец! – восклицает Джеми.
– Я на это никак не отреагировала, хотя, наверное, стоило бы. Как говорил Брюс, мне надо было убедить клиента взять у нас специалиста поддержки. Тогда Таннер целых полгода работал бы у них и я его практически не видела бы.
– Ну и что же произошло?
– Я сказала, что Таннер совершенно корректно представил программу, но не упомянул кое-какие моменты. Потом пятнадцать минут я описывала дополнительные возможности, которые дает изменение алгоритма шифрования. Концептуально программа просто изумительна, но что касается самого кода – еще не до конца доработана…
– Я все поняла, – усмехается Джеми. – Чисто технические вопросы, которые ты хорошо осветила. И выставила Таннера простофилей.
– Ты правильно уловила суть, – признаюсь я. – Но я не выставляла его простофилей, всего лишь человеком, который упустил некоторые весьма важные детали.
– И это значит, что банк не захочет брать себе на полгода такого специалиста.
– Посмотрим, как решится этот вопрос. Но мне противно работать с ним бок о бок. Не хотелось бы из-за него увольняться с работы.
– И я не хочу, чтобы ты увольнялась. В наше время миллион долларов – это гораздо меньше, чем было, скажем, век назад.
Я бросаю в нее салфеткой и смеюсь.
Подходит бармен, и Джеми заказывает еще один мартини, а я воду с газом.
– Так когда ты получишь свои деньги? – спрашивает подруга.
– Считай, что уже получила. Мне осталось только сказать Дэмиену, куда их перевести.
