– За это я с удовольствием выпью.
– Отлично. Тогда садись и бери бокал. – Он показывает на стул около стойки. – Если ты от меня не отойдешь, я буду отвлекаться, и все может закончиться спонтанным сексом. А омлет сгорит.
Я смотрю на Дэмиена, который орудует на кухне, как прилежная домохозяйка, и приятное тепло разливается по моему телу.
– Я и не знала, что ты умеешь готовить.
– У меня много талантов.
– Я вот очень плохо готовлю, – признаюсь я. – Моя мать была убеждена, что женщины питаются сырой морковкой и салатом.
– После смерти моей матери отец решил, что мы будем питаться в ресторанах, – признается Дэмиен. – Мне все это ужасно надоело. Я вообще не хотел находиться с ним рядом, поэтому сказал ему: чтобы у меня были силы для тренировок, я должен питаться домашней едой. Я научился готовить, ел у себя в комнате и ему приносил тарелку, чтобы он мог поесть перед телевизором. Все были довольны.
Мое сердце разрывается от его слов. У меня тоже было не самое счастливое детство. Я выросла с матерью, которая кормила меня салатом и заставляла делать то, что мне было противно, но у меня была старшая сестра. У Дэмиена не было никого, за исключением самодура отца и озабоченного тренера.
– Скажи, а во время тренировок ты разве не подружился с другими спортсменами?
– Практически ни с кем, за исключением Элейна и Софии, – отвечает он и перекладывает нарезанное авокадо в омлет.
– Расскажи мне о Софии.
– У нас было много общего, – говорит Дэмиен с грустной улыбкой. – Ее отец был ненамного лучше моего.
– Ты с ней спал?
– Сначала мы просто дружили, потом она была моей девушкой, потом мы снова стали друзьями.
Я киваю.
– Извини, не хотела заводить разговор на печальные темы.
– Все в порядке, Ники.
Он делает глоток шампанского и раскладывает по тарелкам хрустящий бекон и омлет.
– Божественно! – восклицаю я, попробовав.
Мы едим, и тут я слышу звонок своего телефона, который Дэмиен заботливо подключил к зарядке. Я не хочу сейчас ни с кем говорить, но это Джеми, поэтому я беру трубку.
– Ты прикинь, что происходит, – взволнованно говорит подруга вместо приветствия. – Только что пришел Дуглас и сообщил мне, что Интернет кишит твоими фотографиями.
– Я еще ничего не видела, – признаюсь я.
– Потом мне звонила твоя мать.
– Тебе?
– Ну да. Представляешь, что мне пришлось от нее выслушать. Она заявила, что слишком расстроена твоим поведением, чтобы говорить с тобой лично. Типа, тебя не волнует, что она думает.
– Я прекрасно знаю, что она думает, – отвечаю я. – Что я плохая дочь. Что я позорю всю семью. Что она не хотела, чтобы ее дочь стала шлюхой.
