Дэмиен садится за руль, и мы мчимся в сторону бульвара Вентура.
– Прости. Мне очень жаль – портрет, деньги… Я не мог представить, что об этом узнают.
– Давай не сейчас, – говорю я. – Давай пока сделаем вид, что ничего не произошло.
Он грустно смотрит на меня, а потом со злостью бьет рукой по рулю.
– Кто «слил» эту информацию? Кто, черт возьми, сообщил репортерам?
Мое тело – словно из ваты. Я понимаю, что плохо себя контролирую. Я сжимаю в кулак правую руку и опускаю ее между сиденьем и дверцей автомобиля, чтобы Дэмиен ее не видел.
Ногти впиваются в ладонь, и я давлю сильнее и сильнее. Я прикусываю язык так, что во рту появляется привкус крови. Я мечтаю, чтобы у меня под рукой был нож, которым я могла бы себя порезать.
– Посмотри на меня, – приказывает Дэмиен.
Я поворачиваю к нему голову. Я даже нахожу силы, чтобы улыбнуться. Кажется, ко мне возвращается способность контролировать свои действия.
Я начинаю дышать глубоко и размеренно. Я понимаю, что террор со стороны репортеров только начинается. Они вряд ли остановятся.
– Карл, – говорю я. – Вот о чем он меня предупреждал.
– Возможно, но я так не думаю.
– Кто же тогда?
– А Оли знает про картину?
– Нет, не может быть! – восклицаю я. Я не говорила Оли про портрет. – Даже если он и узнал про портрет, он не желает мне зла.
– На твоем месте я бы не был так уверен.
Я надеюсь, что Дэмиен ошибается. Даже если он прав и Оли в меня влюблен, он вряд ли бы устроил все это только для того, чтобы насолить Дэмиену. Или…? Я закрываю глаза, потому что у меня нет сил думать об этом.
– Какая разница, кто все это «слил». Теперь уже все об этом знают, – вздыхаю я и снова сжимаю правую руку в кулак.
Дэмиен молчит, но я чувствую, насколько он зол.
– А ты как об этом узнал? – спрашиваю я его.
– От Джеми. Она приехала домой, и ей пришлось протискиваться через толпу папарацци, которые спрашивали ее о портрете. Она им ничего не сказала, а потом стала звонить тебе.
– У меня аккумулятор сел, – говорю я.
– Я знаю. Потом она позвонила мне.
– И ты поехал ко мне на помощь.
– Да. Я так хотел бы уберечь тебя от этого…
Дэмиен не заканчивает предложения, и я вижу, что костяшки его лежащих на руле рук становятся белыми. Я все понимаю. Он не в состоянии защитить меня от того, что происходит, и его это бесит.
Да и меня это тоже совсем не радует.
Как только мы входим в квартиру, Дэмиен хватает стоящую в коридоре вазу с цветами и с силой бросает ее в стену.
– Черт подери! – кричит он. Осколки летят во все стороны.
