? Кто знает…
Гевил благословил исчезающего из виду старика и закрыл глаза. Щеки Ангела сделались холодны, а губы, напротив, стали горячими, когда он, повторяя молитву, перематывал время вперед.
Гевил открыл глаза и на месте трех деревень увидел маленький городок. На речной косе стоял мальчик с сачком и смотрел из-под руки, как сквозь воронку в небе на реку наползает облако. Ангел развернул сизые крылья и прыгнул вниз. Он летал над городом кругами, искал Еву, потому что любил ее, то есть хотел зачать с ней ребенка.
После ухода Адама и смерти матери Иаван, третий после Сифа, принял на себя заботы о живых и народившихся. Он не был ни умен – ни глуп, ни скуп – ни жаден, ни сух – ни гнил. При таких правителях никогда ничего не случается. Тем более что, каким бы ты ни был в допотопном мире, дорога тебе одна – Ад.
Ева стирала белье на мостках у отмели. Юбки ее были высоко закатаны, руки красны, изо всех сил стучала она вальком по серым рубахам, смывая с них пот и слезы сорока тысяч своих братьев. Рыжие волосы Евы то и дело выбивались из-под косынки, падали на лоб, груди под мокрым платьем бились, как рыбы в сети.
Гевил нашел ее такой на третий час полета. Он опустился на дно реки и смотрел из-под воды. Дневное и ночное – оба его сердца сладко рыдали, и сердечные слезы изменяли цвет и вкус крови, которая из белой и сладкой превращалась в соленую и красную. Сердца стучали в его груди, как в кузнице стучат старый искусный кузнец и молодой могучий молотобоец.
Тело Ангела била дрожь, от которой поверхность воды внезапно подернулась рябью, волна нахлынула на отмель и раскачала мосток под юной прачкой. Ева собрала тряпки и поспешила к берегу. Гевил окликнул ее, но слово его, переливаясь, растворилось в реке.
Девушке было шестнадцать лет. Ангел был старше её на полное тысячелетие.
Ева стояла на берегу, Ангел медленно шел к ней по воде, оба напряженно улыбались.
Наконец Гевил остановился. Он решил, что ближе подходить нельзя, потому что девушка испугается, но на самом деле боялся сам. Между ними искрился плес, где отражалось облако.
Адамова дочь бросила белье, забежала по пояс в воду, обняла Ангела за ноги, лицом уткнулась в его колени, заплакала, запричитала:
Боже, как я люблю тебя, почему ты оставил меня в моих снах?
Ночью, что вскоре сменила день, Ева домой не вернулась. Ее жених, пятидесятилетний Доданим, сын Елиса, искал ее утром, но нашел только чистые рубашки. Доданим был Еве племянником, он вернулся в город и сказал братьям, что сестру их прибрал Господь, утащил речной сом, увез шумерский патруль и теперь между ними нет обручальной клятвы.
