стало профилирование подозреваемого: досрочно освобожденный преступник, исчезнувший
примерно в тоже время, что и Маккензи. В отличие от способностей Майкла, мои навыки не
ограничивались выражениями лица или осанкой. Получив лишь горстку деталей, я могла влезть в
голову другого человека и представить, какого было бы стать им, хотеть того, чего хотел он,
совершать его поступки.
Поведение. Личность. Окружение.
Подозреваемый в деле Маккензи был не слишком внимательным человеком. Похищение
было слишком хорошо спланировано. Что-то здесь не вязалось.
Я просматривала файлы, в поисках кого-то, хоть отдаленно подходящего под составленное
мной описание. Молодой. Мужчина. Умный. Аккуратный. Я наполовину упросила, наполовину
заставила Лию пройтись по показаниям свидетелей, записям допросов и бесед с очевидцами — по
каждой записи, связанной с делом, в надежде на то, что она поймает кого-то на лжи. И, наконец,
так и случилось. Адвокат семьи Макбрайдов сделал заявление для прессы от имени своих
клиентов. Мне оно показалось обыкновенным, но Лие ложь резала слух, как режет слух
фальшивое пение человеку с идеальным слухом.
— Никто не в силах осмыслить подобную трагедию.
Адвокат был молод, умен, аккуратен и он, определенно, был мужчиной… А ещё, произнося
эти слова, он лгал. В мире был лишь один человек, который все же мог осмыслить произошедшее
— человек, не считающий его трагедией.
Человек, похитивший Маккензи.
По словам Майкла, адвокат чувствовал трепет, стоило ему произнести имя маленькой
девочки. Я надеялась, что это означало, что у нас всё ещё есть шанс — каким бы крохотным он ни
был — что мужчина держал её в живых: живое, дышащее напоминание о том, что он был больше,
лучше и умнее, чем ФБР.
— Кэсси! — в комнату ворвался Дин Рэддинг, и моя грудь сжалась.
Дин был тихим и замкнутым. Он почти никогда не повышал голоса.
— Дин?
— Они нашли её, — сказал Дин. — Кэсси, они нашли её в принадлежащем ему доме,
именно там, куда указала Слоан. Она жива.
Я подпрыгнула, пульс отдавался грохотом в моих ушах, и я была не уверена — заплачу я,
закричу или же меня стошнит. Дин улыбнулся. И это была не полуулыбка. Не усмешка. Он
просиял, и его лицо преобразилось. Его шоколадные глаза блеснули под прядями светлых волос,
вечно спадающих ему на лицо. На его щеке появилась ямочка, которой я раньше никогда не
