— Ты ведь никогда не смотришь людям в глаза, Лео? — неожиданно спросил инспектор. — Так?
— Как правило, не смотрю, — подтвердил я и повернулся от пожелтевшего рисунка к собеседнику. Оценил покрой пошитого на заказ костюма, идеальную прическу, затейливый рисунок шелкового шейного платка.
В глаза смотреть не стал.
Меж бровей инспектора залегла тяжелая морщина, он отпил крепленого красного вина, промокнул узкие бледные губы салфеткой и только после этого негромко произнес:
— Я знаю о твоем таланте, сиятельный. Наверное, нелегко видеть в глазах людей один лишь страх?
— Приятного мало, — подтвердил я. — Посмотреть в глаза — все равно что забраться человеку в душу. Предпочитаю… сохранять дистанцию.
— Со мной у тебя такой номер не пройдет.
— Сохранить дистанцию? — пошутил я.
— Залезть в душу, — на полном серьезе ответил Роберт Уайт, потер подбородок и задумчиво промолвил: — Предполагалось, твой талант будет несколько более полезен в нашей работе…
Более полезен? Слова эти меня откровенно покоробили.
Нет, мой талант мог и в самом деле приносить больше пользы в работе, вот только я терпеть не мог копаться в чужих страхах, позволять им забираться в собственную голову и воплощаться в жизнь. Пусть это и давалось без особого труда, но всякий раз в итоге я чувствовал себя извалявшимся в грязи.
Впрочем, не о моей тонкой душевной организации речь…
— Инспектор! — встрепенулся я. — С суккубом…
— Послушай меня, Леопольд! — стукнул Роберт пальцами по краю стола, призывая к молчанию. — Не в суккубе дело! Просто ты не справляешься! Не вытягиваешь! Не умеешь и не хочешь работать с людьми, а в нашей работе это — залог успеха. Зачем ты вообще пошел служить в полицию? Тебе бы библиотекарем работать!
— Надо же как–то оплачивать счета, — привычно отделался я полуправдой.
Если инспектор и уловил недосказанность, то заострять на этом внимание не стал.
— Но ладно люди! — поморщился он, переходя к главному. — Город набит жульем, будто бочка селедкой, и аресты воров, грабителей и убийц давно стали обыденностью. Сепаратисты и анархо–христиане? Вся эта беспокойная братия тоже мало кого интересует. И даже за поимку египетского агента главный инспектор мне разве что руку пожмет. А вот инфернальные твари — это серьезно! Такие дела попадают на первые полосы газет. Мы выслеживали суккуба две недели, Лео. На две недели забросили все остальные дела! И все пошло прахом. Из–за тебя.
Оправдываться было по меньшей мере глупо, поэтому я молча уставился в стакан и побренчал плававшими в лимонаде кусочками льда.
