Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы | страница 35

Но вмешалась судьба. Улепетывающую бороду остановила пара непрезентабельных ботинок. Скотт вдруг почувствовал странный запах. Знакомый запах.

— Нечисть всемогущая! — сказал знакомый голос. — Сбежавшая борода. Что-то будет дальше?

Скотт медленно поднял голову. Перед ним стояла…

— П-Пачкуля? — произнес он слабо.

— Она самая, — прощебетала Пачкуля, аж трепеща от волнения. — Скотт, дорогуша, вот мы и встретились снова! Какой чудесный сюрприз!

— ПАЧКУЛЯ! АААААААА! — завопил Скотт. И бросился бежать.

— Шельма! Проснись! Ты не поверишь, кого я только что встретила на пирсе! Скотта! Скотта Мертвецки!

— Ммм? Что?

Шельма с трудом стряхнула с себя сон. Ей снился кошмар. Она была в пещере, где топили тысячу печей, лежала на раскаленных углях, а вокруг стояли гоблины и дули на нее фенами.

— Я сказала, ты не поверишь, кого… нечисть всемогущая! Шельма! Посмотри на свой нос. Ну и краснющий! Хорошо, что я за тобой вернулась.

— Правда? — пробормотала Шельма. — Должно быть, я задремала на минуточку. Все так плохо?

Она села, покачиваясь, и скосила глаза на пылающий отросток на лице — тот и впрямь подзагорел. С длинными острыми носами, как у Шельмы, вечно беда. Они все к себе притягивают. Солнце. Насморк. Иногда даже мух.

— Он как бы пульсирует, — сказала Пачкуля. — Красным. Не знаю, как еще описать. Зато ты могла бы играть Мороза Красного Носа без грима. Согласен, Хьюго?

Шельма истерически рылась в сумке — искала зеркало.

— Я бы не советовала. Тебе не понравится, — предупредила Пачкуля.

Шельма нашла зеркало и теперь в смятении изучала свое отражение. Из ее груди вырвался вопль ужаса.

— Ей не понравилось, — сообщила Пачкуля Хьюго.

— Больно? — поинтересовался Хьюго.

Шельма очень-очень осторожно коснулась кончика носа — и, взвыв от боли, подскочила и бросилась к ближайшей запруде.

— Больно, — хором сказали Пачкуля и Хьюго. Они стояли и смотрели, как Шельма опускает свой невезучий нос в воду. Послышалось шипение, появилось облачко пара. Через секунду вода закипела, и крабы с рыбами бросились врассыпную.

— Оооо. Демдого лучше, — сказала Шельма. Говорить ей было трудновато: нос у нее по-прежнему был в воде. — Что ды дам говорила, Пачкуля? Насчет Скода Мердвецки?

— Он здесь! В Грязьеводске! Я видела его на пирсе! Но, Шельма, — ох, это был не мой Скотт, а его жалкая тень! Он так опустился, просто слезы. Я-то, как самая большая поклонница, конечно, все равно его узнала. Еще до того, как с него сдуло бороду.