Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы | страница 27
К сожалению, проделав весь этот долгий, трудный путь, гоблины обнаружили, что шли по кругу. Они вернулись туда, откуда начали, и сейчас спят вповалку, вконец утомившись спорить, кто виноват.
— Конец сообщения —
Глава десятая
Пляж
— Пойдем со мной на пирс, Шельма, ну пожалуйста! — в тысячный раз упрашивала Пачкуля. Она сидела на пляже одетая и нетерпеливо барабанила ногами по большому камню. Чуть поодаль Хьюго шлепал вброд по маленькой запруде и размахивал палочкой от леденца, надеясь сразиться с пираньями.
— Нет, — сказала Шельма. Она растянулась на большом лиловом полотенце, обложившись десятками бутылочек с самодельными средствами для загара. На Шельме был впечатляющий шерстяной купальник в желто-черную полоску; на лбу у ведьмы лежал большой огурец (она где-то вычитала, что огурец охлаждает глаза). Она походила на сального шершня с овощным гарниром и кучей предков-палочников.
— А как же «Зеркальная комната»? Ты же говорила, что хочешь туда сходить, — запротестовала Пачкуля.
— Позже. Когда у меня будет великолепный загар. И вообще, я расслабляюсь. И совсем бы расслабилась, если бы эти двое не заграбастали себе все шезлонги.
Она убрала огурец и недовольно уставилась на двух мумий, которые энергично натирали свои бинты лосьоном для бальзамирования. Мумий зовут Запеленатхет и Иссохнимон. Когда-то, до всех этих бинтов, они были фараонами, поэтому считают, что шезлонги принадлежат им по божественному праву.
Народу на пляже потихоньку прибывало. Семейка троллей в гавайских рубашках собрала груду камней и теперь отгораживала свою территорию. У самой воды визжащие баньши гонялись друг за другом с надувной акулой. Рядом шайка зомби пинала мяч, а у волнореза фотографировались, улыбаясь во все зубы, скелеты.
— Ты вся розовая уже, — предупредила Пачкуля. — Смотри, сгоришь.
— Глупости. Моя кожа не боится солнечных лучей, у меня с собой целый арсенал специальных кремов, — объяснила Шельма. — Хочешь, можешь тоже намазаться, — великодушно прибавила она.
— Нет, спасибо, — поспешно ответила Пачкуля. — Меня грязь от солнца защищает. Ну пойдем же со мной на пирс!
— Сказала же, нет. И потом, Дадли будет меня искать, когда вернется. Он сейчас на лодочном причале. В юности мой котик был моряком, так что у него, видимо, зов соли, или как там это называется. Он вчера ночью во сне пел матросские песни. Та еще ночка выдалась, Дадли голосит, и в придачу эта ужасная гоблинская музыка. И меня поселили с Мымрой — она храпит и ест в кровати бутерброды с патокой.
