Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы | страница 2
Обстановка в хибаре была гнетущая. Мало того, что огонь погас, так еще и крыша протекала. На черных от копоти стропилах собирались крупные капли и падали с глухим шмяком в бесчисленные старые кастрюльки и потрескавшиеся миски, расставленные по всему полу. Хьюго, вооруженный веточками и газетными клочками, пробирался меж кухонной утвари. На нем футболка «ХОМЯК — ЗВЕРЬ ЗЛОЙ», и его вид вполне соответствовал этому утверждению.
— Я считаю, я вообще ни при чем, — буркнула Пачкуля пару минут спустя. Она сидела в своем любимом кресле-качалке и дулась. — Не моя работа следить за огнем.
— Да фто ты? — огрызнулся Хьюго. — А чья ше это работа?
— Метлы, чья. Всю жизнь так было.
— Метла на больничном, ты забыфать? — напомнил Хьюго.
Метла и правда свалилась с жуткой простудой и теперь отмокала в больничном ведре (от каждодневного ведра оно отличалось тем, что в воду добавили ложку меда).
— Тогда это твоя работа, — решительно заявила Пачкуля. — Ку-ку, я тут ведьма, вообще-то! Я делаю всякие важные магические штуки. А ты просто помощник. Если метла болеет, огонь на тебе.
— Фто ты гофорить! А такше покупки, готофка и упорка, я прафильно понимать? У меня только дфе пары лап, снаешь ли. Или я, по-тфоему, кто? Суперхомяк?
Пачкуля обдумала его тираду. И впрямь. Хьюго — сокровище, а что огонь погас, это она сама виновата. Идеальный момент, чтобы признать свою неправоту и извиниться. С другой стороны…
— Иди утопись в подставке для яйца, коротышка! — рявкнула она. Идеальный момент упущен.
Мы должны простить Пачкулю. Понимаете, ведь шел дождь. Долгие недели с неба все лило и лило, и Пачкуля медленно, но неуклонно съезжала с катушек. Наша ведьма привыкла действовать, она просто ненавидит сидеть взаперти. Она любит быть сразу везде, сплетничать, обмениваться рецептами, обрушиваться как снег на голову и напрашиваться на чай. Такая вот она ведьма.
Ее уже лет сто никто не приглашал на чай. Похоже, весь шабаш слег с простудой — никто не желал открывать Пачкуле, невзирая на ее жалобные крики и дубасенье в дверь.
Разложив веточки в очаге, Хьюго уселся на пол и сердито выдохнул. Еще одного дня ссор и хозяйкиных бесцельных шатаний по дому ему не вынести.
— Мошет, поколтовать? — предложил он. — Погоготать малек, хмм? Сфарить зелье? Фее фремя тошть, лягушек полно. Префрати пяток-другой ф принцев или еще ф кого.
— Думаешь, мне самой не хочется? Да я мечтаю об этом. Но у нас все основные ингредиенты закончились. В доме ни капли тритоновой тошнотины, а без нее ни одно зелье не сварганишь. Я заходила в «Колдуй, баба, колдуй, дед», но у них, как всегда, шаром покати. «А еще называют себя колдовской лавкой», — так я ему прямо и сказала.
