– Да, – понурившись, отвечал Капуна.
– Хорошо, – продолжала допрос Мауна. – Предположим, что ты говоришь правду… Но почему Кане не вернулся с тобой в деревню? Он, что, по-прежнему сидит под кустами?
– Нет, он пошел назад в Священный поселок.
– Это еще зачем?
– Понимаешь, Мауна… Нет, я не могу тебе сказать.
– Как я могу верить тебе, если ты от меня что-то скрываешь?
– Кане – мой друг. Я не имею права открыть его тайну.
– Тайну? У тебя есть тайны от меня?
– Но это не моя тайна! Это тайна моего лучшего друга! – вскричал Капуна.
– Ладно. Если твой друг ближе тебе, чем я, здесь и говорить не о чем, – Мауна подняла кувшин, делая вид, что собирается уходить.
– Подожди! Подожди, Мауна! Не уходи! – Капуна схватил ее за руку, которую она немедленно отдернула. – Ладно, так и быть, я скажу. Но поклянись, что никто не узнает об этом.
– Клянусь всеми богами, какие только есть в на свете! – Мауна поставила кувшин на землю. – Говори же, я слушаю.
– Кане… Он… Понимаешь, он пошел к Парэ, – со вздохом пробормотал Капуна.
– К Парэ? Это к какой Парэ? – переспросила Мауна. – Уж не к дочери ли верховного жреца?
– Да, к ней.
– Зачем?
– Он полюбил ее, – шепотом произнес Капуна, оглядываясь по сторонам.
Мауна так и подпрыгнула на месте, чуть не опрокинув свой кувшин с водой.
– Да ты что?!
– Увы, это так, – горестно подтвердил Капуна.
– Вот так Кане! – Мауна всплеснула руками. – Нашел, кого полюбить! Дочь верховного жреца, посвятившую себя богам! Разве у нас мало хороших девушек, которые с радостью пошли бы за Кане замуж!
– Вот, вот! Я ему так и сказал, слово в слово! Но он, будто одержимый, только о Парэ и говорит. Едва мы проснулись, он побежал в Священный поселок; я пытался было его удержать, но куда там!
– Сумасшедший Кане. Что же теперь будет? Такого святотатства наши люди не прощают никому, – а главное, он навлечет на себя гнев богов. Не вселился ли в него демон? Не овладела ли им нечистая сила? О, боги, спасите нас от беды! – Мауна поцеловала священный амулет, висевший у нее на шее.
– Что ты стоишь? – обратилась она затем к Капуне. – Пошли в деревню. Там и так уже судачат о вашем отсутствии.
* * *
Кане второй день ждал, когда Парэ выйдет из дома Посвятивших Себя Богам. Этот дом находился между домом верховного жреца и храмом Бога Лесов в Священном поселке, и был виден издалека. Его окружал высокий забор, а над забором поднималась пирамидальная крыша, устланная пальмовыми листьями. Забор был покрыт густой оранжево-коричневой краской и расписан яркими пестрыми картинками из жизни богов. Тут были изображены Отец-Небо и Мать-Земля, Бог Земледелия и Бог Лесов, Бог Ветра, Бог Моря и Бог Плодовых Деревьев; была здесь, конечно, и Большая Птица, а также много других божеств и духов, – только изображения свирепого Бога Войны не было на заборе, потому что на острове не было войн.
