На заднем дворе их дома рос старый дуб, покрытый редкой листвой. Кора местами подгнила, и дереву, судя по всему, осталось протянуть еще года три, максимум пять. Потом оно просто засохнет. Чуи уже горевал по поводу того, как опустеет его задний двор, когда он вынужден будет спилить дуб.
Однако на самом деле беспокойство вызывало не дерево на заднем дворе у Родригеса. Для того чтобы лучше понять его причину, нужно было взглянуть чуть выше.
Приблизительно на сорок миль выше дерева.
Если бы туда направить мощный телескоп, то можно было и не заметить совсем крохотное мерцающее пятнышко. Мерцание исходило от волн видимого света, скользящих по поверхности объекта и продолжающих свой путь почти по первоначальной траектории.
Объект не был совершенно невидимым. Если бы он был крупным и занимал половину горизонта, то к настоящему времени о нем знал бы каждый.
Но поскольку на самом деле он был размером не больше пивного бочонка, его никто не заметил.
Объект был неодушевленным. Холодным. Расчетливым. Напрочь лишенным каких-либо эмоций. А если бы они у него были, то, почувствовав, что коридор в Маринеску растворился в ослепительной вспышке взрыва, он, вероятно, выругался бы: дьявольщина! Неужели опять?
Когда-то он обладал очень гладкой формой и напоминал каплю-слезинку с двумя острыми концами вместо одного. Но это было при запуске, накануне долгого путешествия, в конце которого он оказался на геостационарной орбите, над больным деревом Чуи Родригеса.
Космос ведь, по сути, не пуст. Чего там только нет! Камни, лед, различный хлам — только все раскидано на огромном пространстве. Если путешествовать достаточно далеко через это не «слишком пустое» место, то велика вероятность столкнуться с блуждающим мусором. В зависимости от скорости перемещения даже небольшая частица космической пыли может вызвать повреждения. Вышеупомянутый объект в форме обоюдоострой слезинки был спроектирован таким образом, чтобы, несмотря ни на какие повреждения, продолжать полет. Это удалось, однако его изъеденная и местами сколотая поверхность лишний раз подтверждала известную инженерную истину: всего предусмотреть нельзя.
А ведь выполнение поставленной задачи было так близко… И опять все прервалось до того, как успели открыться врата. И снова процесс остановлен носителем-ренегатом.
Вот ведь сукин сын.
Задача была крайне проста. Вылететь с планеты-источника и искать сигналы сознательной жизни. Космос ведь огромен. Поиск подходящей планеты потребовал бы инвестиций, намного превышающих даже затраты на революционный проект, в результате которого когда-то и был запущен объект. Имелся, правда, один способ сузить поиск планет, пригодных для жизни: отыскать планеты, где жизнь уже есть…
