системе – после 8:00.
– Чудеса, – прокомментировал Леднев слова следователя, наблюдая на мониторе
съемку с осмотра места происшествия, пропустив мимо ушей информацию о
предполагаемом оружии, спросил. – По вашему мнению, погибший знал своего убийцу?
Вопрос не застал Лосневского врасплох, он уже и сам ни раз прикидывал возможное
развитие событий и так, и эдак.
– Возможно. Хотя утверждать не могу. Киллер стоял вот здесь, – следователь обошел
Т-образный рабочий стол, у основания которого сидел Леднев, заняв место слева. – То
есть, войдя в кабинет, прошел порядка восьми метров, остановившись в паре шагов от
жертвы. При этом Штурмин никак не среагировал, только поднялся с кресла. Не
исключаю, чтобы поздороваться…
– В протоколе отмечено и на записи видно, что на столе стоит чашка…
– Да, вот здесь, – Лосневский указал рукой. – Кофе. Эксперты обнаружили на ней
только пальцы жертвы. Никаких других отпечатков.
Продолжая развивать свою мысль, Леднев внимательно следил за следователем:
– Советник сидел на своем рабочем месте, почему бы ему не пить кофе там? Чашка
же стоит возле убийцы, и на ней только отпечатки пальцев Штурмина. Ничего не приходит
в голову?
Опустив глаза вниз, глядя на стол, Лисневский еще раз представил картину убийства,
выискивая несоответствия. На этот злосчастный кофе он не обратил никакого внимания.
– Хотите сказать, что наш пострадавший сам встал, налил кофе и предложил его
убийце?! – он хлопнул себя ладонью по лбу. – А кофе-машина стоит в приемной возле
секретаря. Штурмин, по слухам, был весьма независимым. И подобная услужливость
может говорить либо о высоком статусе гостя, либо о хорошем знакомстве.
– Вот-вот.
Предположительно заказной характер убийства и близкое знакомство жертвы с
преступником поставили и Леднева, и Лосневского в тупик. Государственный чиновник и
наемный убийца по определению не должны быть знакомы, их ничто не может связывать
между собой. Но в российских реалиях здравый смысл часто теряет актуальность.
– А если это боевое прошлое? – Лосневский строил версии на ходу.
– Вместе служили?
– Ну, или пересекались…
Ледневу идея понравилась. В его практике уже случалось нечто подобное: в конце
80-х, первой половине 90-х, когда отшумел боями Афганистан, многие сослуживцы
оказались по разные стороны баррикад. Ветераны, имевшие боевой опыт, не всегда
находили себе применение в мирной жизни. Кому-то не хватало риска, адреналина,
чувства крепкого дружеского плеча рядом. Время было сложное, переломное, и многим
