Джастис перевернулся, придавливая Джесси своим телом, и начал входить в неё жестче и быстрее.
Это обострило ее наслаждение, заставило ее продолжать кончать, пока она не почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется на части от удовольствия. Глубоко и яростно зарычав в последний раз, он начал пульсировать внутри нее, изливаясь своим горячим семенем.
Джесси выдохнула, цепляясь за него и наслаждаясь ощущениями. Любая небольшая боль, которую она ощущала после слегка грубого секса, меркла в сравнении этим. Открыв глаза, она встретилась взглядом с Джастисом. Он удерживал большую часть своего веса над ней, облокотившись на кровать.
Она обнимала его шею руками, сжимая лопатки, и не помнила, как поместила туда руки.
– Я причинил тебе боль? – Прекрасные кошачьи глаза сузились от тревоги.
– Это было удивительно.
Он улыбнулся.
– Да. Удивительно.
Джесси притянула его ближе и скользнула своим ртом к его. Он застонал и заставил ее губы открыться его изучающему языку. Наконец, она прервала поцелуй. Их взгляды встретились и задержались друг на друге.
– Мой пыл напугал тебя?
– Я наслаждалась им. Пару секунд было немного болезненно, но сейчас нет. Твою сперму надо фасовать по бутылкам как чудодейственное лекарство, успокаивающее женщин после секса. – Рассмеялась она.
Джастис ухмыльнулся:
– Мне понравилось подчиняться тебе.
Она обернулась:
– Ты сломал изголовье.
Он задрал подбородок, чтоб взглянуть на изголовье, и на его лице появилось комичное выражение.
Джесси не смогла сдержать смех. Он встретился с ней взглядом.
– Не помню, как это произошло.
– Тогда, видимо, напоминать об одеяле не стоит.
Он нахмурился.
Джесси убрала одну руку от его спины и, потянувшись вбок, схватила ладонью набивку одеяла. Она показала ему.
– Ты должен подстричь ногти, милый. Ты разорвал на кусочки постель, но спасибо тебе, что отпустил меня и вцепился в кровать. Мой целехонький зад по-настоящему признателен за это.
Джастис изумленно таращился на пух.
– Я не помню, что делал.
– Я думаю, все твое внимание было сосредоточено на мне.
– Определенно. Ты красивая, Джесси. Я тебе это говорил? – Он всматривался в ее глаза. – Я не видел ничего прекраснее чем то, как ты принимала меня в себя и наслаждалась нашей близостью.
– Это самое прекрасное, что мне когда-либо говорили. – Джесси отвернулась, чтобы посмотреть на часы, стоящие на тумбочке. – Вот, дерьмо! – Она тут же посмотрела на Джастиса: – Уже девять тридцать.
– И что?
– У тебя пресс-конференция.
