Я сделала глоток, приметив что-то похожее на пахлаву на тарелке. Пахло точно как у мамы, и у меня тот час потекли слюни.
— Я подумал, что ты проголодалась, учитывая, что тебе не довелось поужинать, — его тон был до боли нейтрален, будто ему приходилось прилагать усилия, чтобы говорить вежливо. Генри сомнительно посмотрел на мою груду подушек и одеял. — Есть местечко для меня?
— Полно, — попыталась я проявить гостеприимство. — Если тебе не по душе сидеть на полу, можешь притащить стул. Разницы почти нет.
После короткой паузы он все же сел рядом, и я подвинулась, чтобы освободить ему место. Парень неловко заерзал, но, в конце концов, устроился.
— Вы с мамой делали это каждый год? Собирали подушки и смотрели на гирлянды?
— Обычно да, — я сделала глоток какао. — Последние три года она проводила Рождество в больнице, но мы всегда что-нибудь придумывали. Вы что-нибудь нашли, пока обыскивали поместье?
— Нет. Но прислугу позвали на банкет, как и было обещано.
Я кивнула, а Генри напрягся и замолчал. По крайней мере, он пришел! Я уставилась на елку, пока от огоньков не заслезились глаза. Даже когда отвернулась, на моих веках все еще мелькали разноцветные шарики.
— Каково это, быть мертвым?
Я покраснела, осознав, что только что ляпнула, а от того, что он не ответил сразу, стало только хуже.
— Не имею представления. Но я также не знаю, каково быть живым.
Я поджала губы. Точно. Постоянно забываю об этом.
— Если хочешь, я могу рассказать тебе о смерти.
Я подняла взгляд.
— А в чем разница?
— Смерть — это процесс умирания. Мертвым ты становишься уже после наступления смерти.
— О, — я намеренно проигнорировала мысли о маминой смерти… будет ли ей больно, появится ли свет в конце туннеля, поймет ли она, что происходит? Но Генри не станет спекулировать на эту тему. — Ну, давай.
Он осторожно вытянул руку и, к моему удивлению, положил ее мне на плечи. Напряжение никуда не ушло, но и на том спасибо — он не касался меня неделями.
— Все не так плохо, как думают смертные. Очень похоже на сон, как мне говорили. Даже когда рана вызывает боль, она быстро проходит.
— Что… — сглотнула. — Что происходит после того, как они засыпают? Появляется… яркий свет?
Генри хватило тактичности не рассмеяться.
— Нет. Появляются ворота, — многозначительный взгляд. Что бы он ни пытался мне донести, я ничего не поняла. Генри сдался и сказал: — Ворота у входа в частную собственность.
— О, — я часто заморгала и задумалась. — О. Ты имеешь в виду эти…
