Она сказала Лоре, что знает все: знает, что Лора раскрыла тайну, которую мистер Хокинс, старшие дети, полковник Селлерс и она сама хранили так долго и верно, — и, заплакав, добавила, что беда никогда не приходит одна: теперь она лишится любви дочери, и сердце ее будет разбито. Горе миссис Хокинс так тронуло Лору, что из сострадания она на минуту почти забыла собственные горести. Наконец миссис Хокинс проговорила:
— Скажи мне хоть слово, дитя мое, не отталкивай меня. Забудь все, назови меня снова мамой. Ведь я так долго тебя любила, и у тебя нет другой матери. Перед богом — я твоя мать, и ничто тебя не отнимет у меня!
Все преграды рухнули перед этой мольбой. Лора бросилась на шею матери.
— Да, да! — воскликнула она. — Ты моя мама и останешься ею навсегда. Все будет как раньше. С этой минуты никакие глупые сплетни, ничто на свете не сможет разлучить нас или отдалить друг от друга!
Всякое чувство отчуждения между Лорой и миссис Хокинс мгновенно исчезло. Теперь их взаимная любовь казалась еще более совершенной, более полной, чем прежде. Немного погодя они спустились вниз и, усевшись у камина, долго и взволнованно говорили о прошлом Лоры и о найденных ею письмах. Выяснилось, что миссис Хокинс ничего не знала о переписке мужа с майором Лэклендом. С обычной для него заботливостью мистер Хокинс постарался оградить жену от всех огорчений, которые могла причинить ей эта история.
Лора пошла спать, чувствуя, что утеряла значительную долю своей романтической возвышенной печали, зато вновь обрела душевный покой. Весь следующий день она была задумчива и молчалива, но никто не обратил на это особого внимания — все ее близкие переживали кончину мистера Хокинса, всем было так же грустно, как и ей. Клай и Вашингтон так же любили сестру и восхищались ею, как прежде. Для младших братьев и сестер ее великая тайна была новостью, но и их любовь ничуть не стала меньше от этого поразительного открытия.
Если бы местные сплетники успокоились, то, весьма вероятно, все постепенно вошло бы в прежнюю колею и тайна рождения Лоры утратила бы в ее глазах весь свой романтический ореол. Но сплетники не могли и не хотели успокаиваться. День за днем они навещали Хокинсов, якобы для того, чтобы выразить сочувствие, и старались выведать что-нибудь у матери или у детей, видимо даже не понимая, сколь неуместны и бестактны их расспросы. Они же никого не обижают — им только хочется кое-что узнать! Обывателям всегда только хочется кое-что узнать…
