— Ни за какие деньги, Сай!
— У нас с тобой всегда одни и те же мысли. Правда, мы не богаты, но все же ты не жалеешь… Тебя не беспокоит, что в семье прибавилось еще двое?
— Нет. Бог нас не оставит.
— Аминь. Значит, ты и с ними не хотела бы расстаться? Ни с Клаем, ни с Лорой?
— Ни за что на свете! Я люблю их так же, как своих детей. Мне кажется, что они даже более ласковы и внимательны ко мне, чем родные. Как-нибудь справимся, Сай.
— Конечно, все будет хорошо, старушка. Владея землями в Теннесси, я не побоюсь усыновить хоть тысячу детей, если потребуется: там хватит богатства на целую армию. Да, да — на целую армию, Нэнси! Мы-то с тобой не доживем до этого дня, но малыши доживут, поверь моему слову! Когда-нибудь их станут величать: «богатая мисс Эмилия Хокинс» и «состоятельная мисс Лора Ван-Брант Хокинс»; «достопочтенный Джордж Вашингтон Хокинс, миллионер» и «губернатор Генри Клай Хокинс, миллионер»! Вот как мир назовет их! Об этих ребятишках тужить не приходится. Они обеспечены. В наших землях таятся несметные богатства, Нэнси, помяни мое слово!
Тем временем дети на минуту прервали свои игры и подошли послушать взрослых. Хокинс спросил:
— Вашингтон, мой мальчик, чем ты займешься, когда станешь одним из самых богатых людей на свете?
— Сам не знаю, папа. Иногда мне кажется, что хорошо бы иметь воздушный шар и летать высоко-высоко в небе, иногда мне хочется много-много книг, а иногда я думаю, что неплохо бы приобрести разные водяные колеса и флюгеры или такую машину, какую вы купили с полковником Селлерсом; а иногда мне кажется, что я куплю… Ну я, правда, не знаю… я не очень уверен, может, лучше всего сначала завести собственный пароход?
— Ты верен себе, малыш! Как всегда, тебя тянет то к одному, то к другому. А ты, ты чем займешься, Клай, когда станешь одним из самых богатых людей на свете?
— Не знаю, сэр. Моя мама — моя другая мама, которой больше нет, всегда говорила мне, чтобы я работал и не особенно надеялся разбогатеть, тогда я не стану горевать, если никогда не разбогатею. И поэтому, мне кажется, лучше подождать, пока я разбогатею, — к тому времени я уж наверняка придумаю, чем заняться. А сейчас я еще не знаю, сэр!
— Разумная ты у меня головушка! Губернатор Генри Клай Хокинс — вот кем ты когда-нибудь будешь, Клай! Умная, рассудительная головушка! Ну а теперь отправляйтесь играть! Идите, идите! Первоклассный товар, Нэнси, как говорят обэдстаунцы о своих свиньях.
Пароходик, на который Хокинсы пересели в Сент-Луисе, отвез их со всеми пожитками еще на сто тридцать миль вверх по Миссисипи, до убогой деревушки, приютившейся на миссурийском берегу; тут они и высадились в сумерках теплого октябрьского вечера.
