— Я тут, господи, я тут!
Минута напряженного ожидания — и ко всеобщему удивлению и радости стало ясно, что господь бог прошествовал мимо, ибо страшный шум стал утихать вдали. Предводительствуемые дядей Дэном, все осторожно направились на разведку к покинутому бревну. Оказалось, что «всемогущий» уже поворачивал за мысок, удаляясь вверх по течению; и пока они глядели, последние огоньки, мигнув, исчезли, а пыхтенье становилось все тише и наконец совсем замерло.
— Уф-ф! И ведь есть же такие, что говорят, будто молитва не помогает. А знаешь ли ты, что бы сейчас с нами было, если бы не моя молитва? Вот то-то!
— Дядя Дэн, значит ты думаешь, что это твоя молитва спасла нас? спросил Клай.
— Думаю? Ничего я не думаю: я знаю! Где были твои глаза? Разве ты не видел, как господь шел на нас: тш-тшу, тш-тшу, тш-тшу! Да еще как страшно-то! А зачем бы это ему, если бы его что-нибудь не рассердило? И разве он не смотрел прямо на нас и не тянулся прямо к нам рукой? И неужели ты думаешь, он отпустил бы нас, если бы никто его не попросил? Ну уж нет!
— По-твоему, он нас заметил, дядя Дэн?
— Да пойми же ты, дитя: я своими глазами видел, как он смотрел на нас!
— А ты не испугался, дядя Дэн?
— Нет, нет, сэр! Когда человек молится, он ничего не боится: никто его и тронуть не посмеет.
— А почему же ты побежал?
— Да я… я… Масса Клай, когда на человека нисходит благодать, он сам не знает, что творит; да, да, сэр: он сам ничего не знает! Можешь подойти к нему и снять у него голову с плеч, и он даже не заметит. Вот возьми, например, иудейских детей, что прошли сквозь огонь; они здорово обожглись, еще как обожглись, — только сами-то они этого не почувствовали, а раны у них тут же зажили; если б это были девочки, они, может, спохватились бы, что их длинных волос не стало, но ожогов и они бы не заметили.
— А может, это и были девочки? Я думаю, что девочки.
— Ты не можешь так думать, масса Клай. Тебя иногда и понять нельзя: думаешь ты то, что говоришь, или говоришь такое, чего вовсе не думаешь? Ты все говоришь одинаково.
— Но откуда мне знать, кто они были: мальчики или девочки?
— Господи боже мой, масса Клай, а библия на что? К тому же ты сам говоришь «они». А в библии про женщин всегда пишут не «они», а «оне». Некоторые будто и читать умеют, да сами не понимают, что они читают!
— Ну, дядя Дэн, мне кажется… Эй, глядите: еще один господь поднимается по реке! Не может же их быть целых два?!
— На этот раз мы пропали, теперь уж наверняка пропали! Нет, масса Клай, их не два, а один, и это тот же самый. Господь бог, когда хочет, сразу где угодно появится. Ух ты! Дым так и валит, огонь так и пышет! Тут уж не до шуток, дружок! Вишь, спешит, будто он что забыл! Пошли, дети; вам пора спать. Бегите, бегите, а дядя Дэн пойдет в лес и помолится за вас. Может, и удастся старому негру спасти вас еще раз.
