— У, морда!
Мы укладываем пленного в сани, закуриваем, потом распаковываем добычу и рассматриваем потное, красное лицо, фельдфебельские погоны, оружие.
Всем нам ясно, что дело сделано чисто, но никто об этом не говорит. Вдруг лицо у Земляка становится серьезным.
— Товарищи! А ведь мы поступили нечестно.
Старший лейтенант настораживается:
— Что такое?
— А как же, взяли разводящего. А кто сменит часового? Теперь ему стоять до утра! Бессовестные…
Мы дружно хохочем, может быть даже чересчур громко, и вдруг сами чувствуем, как бесконечно устали. Только старшина, разработавший план сегодняшней операции, все время сидит задумавшись, но теперь, словно разрешив какой-то сложный вопрос, говорит, ни к кому не обращаясь:
— Странная вещь. Трус от неожиданности всегда закричит. Я чувствовал по шагам, что этот не крикнет.
Верно, каждый из нас представил себе, что было бы с нами, если б немец крикнул, и смех мигом утих.
Бойцы как-то по-новому поглядели на старшину, и я подумал, что килограммы соли, которые я уже успел съесть со старшиной, — мелочь по сравнению с сегодняшней ночью.
Я понимал огромное значение наших, с точки зрения рядового солдата напрасных, переходов. Действительно, когда наша дивизия, пройдя пятьдесят километров, оказывается в резерве другой дивизии, то уже одно то, что мы стоим от нее не в пятидесяти, а в пяти километрах, придает ей двойную силу. То, что может совершить часть, имея за собой в пяти километрах еще часть, не может совершить та воинская единица, которая отстоит от другой на пятьдесят километров. А когда подкрепление появляется неожиданно, это имеет еще большее значение. Так что каждый шаг усталого солдата, сделанный во имя того, чтобы часть в нужный момент была в надлежащем месте, равен прямому выстрелу по врагу.
Невзирая на эти соображения, нескончаемые переходы нашей дивизии не вызывали у меня восторга, и поэтому, сдав «языка» в штаб, я по-настоящему почувствовал, что не даром ем красноармейский паек.
К слову сказать, сегодня старшина получил паек, в том числе ром. Особенно нас порадовало, что ром выдали за три прошедших дня, хотя обычно водка за прошедшее не выдается.
Несколько дней назад на одной большой железнодорожной станции, которую мы миновали не останавливаясь, я попросил у горожан, которые уносили с разбитых вражеских складов разные хозяйственные вещи, два небольших термоса. Они привлекли меня прелестными, красными, навинченными сверху стаканчиками. Я положил термосы в сани. Земляк, который погонял мула, уверял меня, что он выбросит эти термосы, как только я отойду от саней. Мои мольбы были гласом вопиющего в пустыне. В этот момент верхом проехал начальник штаба полка и, увидав термосы, попросил один. После этого второй термос возрос в цене и благополучно доехал до нынешнего привала.
