Возле амбара сушился невод Ракши, и я с удовлетворением улыбнулся. Потом вошел в амбар и ужасно удивился — отовсюду несло густым запахом мышей. Что же делают местные коты? Их здесь не меньше десятка!
Присев на минутку посреди амбара, я сразу же заметил мышь и схватил ее. Вот увидел бы меня Писатель! Сколько он клеветал, будто я лодырь!
Наохотившись вволю, я вышел во двор и встретился со своим врагом. Пуголовица с брезентовой сумкой через плечо шагал в лабораторию. Физиономия у него была заспанная, но довольная.
«Мерзавец! — подумал я. — Пользуешься чужим подвигом!»
Тут я заметил, что в сумке что-то шевелится. Природная любознательность и сознание, что не следует спускать глаз с этого преступника, заставили меня пойти за ним.
Долговязая лаборантка заглядывала в микроскоп.
— Вот послали вам на анализ, — проговорил Пуголовица, вынимая из сумки больных карпов. Это было страшное зрелище: обезображенные язвами, распухшие, изгрызенные паразитами, они вызывали отвращение. А я к тому же только что позавтракал, да еще в амбаре, отбросив страх перед туляремией, съел пару молодых мышат.
— Что делает болезнь! — сказал Пуголовица.
— Просто ужас! — поддержала его лаборантка. Эта краснуха поперек всего организма у меня стоит.
Пуголовица положил больную рыбу в ванночку, потом пытливо взглянул на лаборантку и вытащил двух здоровых трехкилограммовых карпов.
— А это вам, Аделаида Семеновна, от меня.
— О, спасибо! — сказала она басом и вскинула брови. — Хотя у меня и нет тенденции принимать подарки, но с вашей стороны это очень любезно.
— Пожалуйста! Варят же рыбаки уху, а разве можно равнять вашу работу с ихней? Я-то знаю! В институте служу.
— Благодарю вас, сказала она. — Работа у меня сложная, но я не имею тенденции пользоваться своим положением.
— За тенденцию не скажу, а на меня можете надеяться! Кушайте на здоровьичко!
— Спасибо, спасибо, — еще раз поблагодарила лаборантка.
«Люди, люди! — подумал я, вздохнув. — Да разве так можно делать?! Аделаида, зачем ты взяла карпов? Разве ты съешь шесть килограммов рыбы?»
— Вы сегодня отличились! — басом, но вкрадчиво проговорила лаборантка и, кокетничая, дернула бровями. Я бы просто убивала этих браконьеров!
— А ты сама разве не браконьер, когда берешь краденую рыбу? — бросил я с сарказмом.
— Убивать таких гадов — самое верное дело! — ответил Пуголовица и даже не покраснел. — Нынче снова дежурить…
«Эге! — сказал я себе. — Значит, и мне не поспать».
Пуголовица вышел, а я остался посмотреть, что будет делать лаборантка.
