Федор поднял руку, как школьник, и сказал:
— Товарищ профессор, разрешите спросить.
— Пожалуйста.
— У нас в прудах не менее миллиона годовалых карпов, десять тысяч двухгодовалых, четыре тысячи трехгодовалых и шестьсот еще постарше. Если больна только четвертая часть рыбы, так и то сколько ж ее! Неужели каждой раскрывать рот, вливать лекарство?
Профессор приостановил работу.
— Мы будем лечить только карпов, предназначенных на нерест, тех, от кого ждем потомства…
— А остальные?
— А остальные?.. — Профессор вздохнул. — Прошу продолжать работу.
Он снова принялся вводить левомицетин, рыбаки — опорожнять бредень, откидывая в садки отдельно больную рыбу, отдельно здоровую. Не подумайте, что садки — это где растут деревья. Нет, это большой сетчатый мешок, его погружают в воду и держат в нем пойманную рыбу.
— А зачем мы пускаем в садок больную рыбу? — спросил один из рабочих. — Ведь все равно придется ее закапывать.
Все, в том числе и профессор, посмотрели на Костю — это он приказал держать и больную рыбу в садке.
— Иван Иванович, вчера вечером вы говорили, что краснуха распространена в прудах, а карпы, живущие в реках, краснухой не болеют, — сказал Костя.
— Говорил, — ответил профессор, не понимая, куда клонит директор рыбхоза.
— Я хочу проделать эксперимент… — Костя задумался, и все с интересом ждали, что он скажет. — Мне ясно, что больных мальков карпа у нас будет не меньше миллиона. Осенью это был бы миллион килограммов рыбы! Стоимость ее около миллиона рублей… По инструкции, я должен закопать, уничтожить этот миллион рублей… Уничтожить миллион, чтобы сохранить десятки миллионов! Если не уничтожать больную рыбу, краснуха распространится на все водоемы, истребит всех карпов! Я предлагаю эксперимент. Вот рядом канал, по которому отводят речную воду в Днепровское море. Бросим больных карпов туда, может быть, они выздоровеют в проточной воде.
Профессор подумал с минуту, потом улыбнулся и поднял вверх палец.
— А это, знаете, идея! — сказал он. — Только… Только… мы ведь заразим канал?..
— Вода из канала идет в Днепровское море, а оно уже заражено краснухой.
— Так, так… но… Мы знаем, в проточной воде карп краснухой не болеет, но у науки нет доказательств, что больной карп выздоровеет, если перенести его в проточную воду. Уважаемый Константин Иванович, я не могу поручиться за успех нашего эксперимента…
— Это мы и выясним, пустив больную рыбу в проточную воду.
Я не понимал, почему профессор колеблется. Ведь дело было совершенно ясное: больная рыба подлежит уничтожению, отчего же не использовать — пусть даже и ненадежный — способ спасти ее? Я громко высказал свою мысль, и все посмотрели на меня.
