И правда, как он сразу не подумал об этом? Все тотчас стало на свои места, но через минуту возник новый вопрос:
— Мама, а души и святые видят, как аэроплан летит через рай?
— Видят.
— А если он полетит на бога или на святого — они убегают?
Мать рассердилась и сказала, что так думать — грех.
Отчего же грех? А папа? Ему не грех опровергать святые слова?
У Карабутов был родственник дед Олексий, который на рождество и пасху приезжал к ним в гости. В прошлом году после праздничного обеда между ним и отцом до самого вечера шел диспут: что вокруг чего вертится — Земля вокруг Солнца или Солнце — вокруг Земли?
Дед был искренне предан религии, знал на память все церковные службы и добрую половину Библии.
«Стой, Солнце, Луна, не движись!» — произнес он слова, которыми один из патриархов древних евреев продлил день, чтобы его соплеменники могли перебить всех своих врагов. На основании возгласа этого легендарного деятеля дед приходил к выводу, что Солнце и Луна движутся вокруг Земли.
Ивась был на стороне отца, он так и подпрыгивал от радости, когда тот ловко подсекал старика, доказывая, что Земля вертится вокруг Солнца. Конечно, отец не заходил в этих рассуждениях слишком далеко, — скажем, до отрицания того, что бог сотворил мир и человека, но, чтобы подкрепить свои позиции, указывал на кое-какие противоречия в Святом писании.
— Бог сотворил свет за шесть дней. Так?
— Так, — кивал головой дед.
— В первый день он сотворил свет. «Да будет свет! — сказал господь. И стал свет». Так?
— Так.
Тут отец сделал паузу и едко спросил:
— А откуда же шел свет, если солнце бог сотворил только на четвертый день?
Дед отвечал в том смысле, что слово божие и деяния его не следует обсуждать, что, мол, ежели бог сказал «и стал свет», то уж наверно откуда-то свет появился. Ощущая слабость своей позиции, дед прекратил спор и стал экзаменовать старших братьев Ивася.
— Какую службу служить, аще святое Христово вознесение придется на воскресный день?
Хома, проходивший в духовном училище сложную науку о богослужениях, в зависимости от значения того или иного праздника, долго размышлял, а дед и отец улыбались, ожидая его ответа. Хома не мог правильно ответить, а дед радовался:
— Вон как вас там учат! Да разве праздник вознесения бывает в воскресный день? Он же всегда в четверг!
Все смеялись, смеялся и Ивась, но в глубинах его сознания диспут о вращении Земли вызвал сомнения в истинности божественного учения.
Теперь, когда выяснилось, что главное для спасения души — добрые дела, все стало яснее. Карабутча уснул сном праведника и утром по дороге в школу думал уже не об основах христианского учения, а о тыкве Мордатого, мимо лавки которого пролегал путь.
